– Так, в том то и дело, – сказал зампред, – что внимание армавирской и нашей милиции направлено на Армавир. А вот в селе Успенское тишь да гладь. Ну и друзья у меня там имеются, как ты понял. Теперь дело за мной. Нужны мне собственные, надежные водители. Потому как клубника – вещь хрупкая и скоропортящаяся. В краткие сроки ее нужно доставить в Краснодар и Сочи. Там уже ждут товарищи, что смогут ее реализовать. Рейсов будет немало. Потому я распоряжусь выписать вам всем командировки. Да к тому ж, сможем мы не потерять наших товарищей, что могли бы отколоться, коль мы совсем пропали бы из виду с нашим делом.
– Но ведь страда на носу, – Серый беспокойно пошевелился на диване, – а три машины вон?
– За это не беспокойся, – улыбнулся зампред, – оформим все в лучшем виде. И потом, у Успенского машин меньше нашего. Туда, может, нужна будет подмога, – он подмигнул.
У Пашки Серого в нутре все скрутило. Он несознательно тронул подбитую свою челюсть. Синяк там уже из темно-пунцового, становился желтоватым. Очень уж переживал Сашка. Понимал, что никак он не сможет выполнить сейчас такого поручения зампреда. И боялся ему в этом признаться.
– А там, глядишь, если выполнишь задание успешно, – сказал зампред, – распоряжусь тебя на новую машину посадить.
– Тут, – решился наконец Серый, – незадача выходит.
– Это какая же? – Напрягся зампред.
– На следующей неделе вам надо клубнику возить?
– Да, – сказал Макарыч похолодевшим голосом, – со вторника примерно.
– А у меня ж, – вздохнул зампред, – как раз на то время назначенный суд будет идти. После Землицына. Я тогда выступать буду на товарищеском заседании, за истца.
Зампред потемнел лицом. Поджал губы.
– Конечно, – начал Серый, – можно написать заявление на перенос…
– Ты не знаешь, кто в комиссии заседает, Паша, – сказал зампред, – а я знаю. Ирина Степановна очень въедливый человек. И очень внимательный. Мы не можем такой риск брать на себя. Ни то случайно может вскрыться схема нашей работы. Так что да, – вздохнул зампред, – очень это печальная новость.
– Ну вот, – пожал плечами Серый, – знал бы я раньшей, что вы на такое дело меня нацелите, не стал бы заявление писать на Землицына. Не стал бы его вызывать за драку.
– Это, конечно, – нахмурился зампред, – ты погорячился. А Кашевой? Микитка? Серега Бесхлебнов? Который Мятый.
– Кашевой с Микиткой у меня в свидетелях представлены, – вздохнул Серый.
– Ладно, – подумав полминуты ответил зампред, – тогда можно ускорить дело. Завтра выехать сможешь?
Повременив, Серый покачал головой.
– Это еще почему?
– Дядька у меня больной. Ему щас каждый день, уход нужон. Не могу я его бросить пока что. Не могу сейчас, пока его с больницы не выписали, на опеку моей мамки, уехать далеко. Вдруг че нужно будет.
– Мда, – он вздохнул, – куда ни кинь, всюду клин. Придется на трех машинах.
– Двух, – поправил Серый, – потому как Мятый уж не будет ездить. Я его напугать пытался. Но то так было, пыль в глаза. Теперь не хочет с нами работать. Откололся.
– Хорошо хоть кроме тебя никого больше из наших не знает, – задумался зампред, – а плохо, что разбежались от меня все шоферы, которых я, Паша, от тебя ожидал.
– Ну так вышло сейчас, – втянул голову в плечи Серый.
– То с шифером у тебя не вышло. Теперь вот с клубникой. Ладно. Иди. Подумать мне надо.
Серый встал, посмотрел на зампреда щенячьими глазами.
– Ну чего ты, Паша? – Глянул на него в ответ зампред, – чего еще хочешь?
