— Алевтина, не позволяйте энергии брать над вами вверх!
Иван с ужасом думал о том, что могло произойти, если бы магистр не блокировал ее силу. Девушка закрыла глаза и постаралась почувствовать свою энергию. Внезапно она ощутила, что тело пронзила острая боль, а на глазах предательски выступили слезы.
— Я не могу! — прокричала она, но ее голос потерялся в шуме вихря.
Медлить больше было нельзя. Иван снова раскинул руки, между его бровями залегла тонкая, едва заметная морщинка. Лужа забурлила, по капле вода отрывалась от пола, собираясь в разрастающийся купол, которым он блокировал вихрь. Но этого было недостаточно, и он решил сделать то, чего не сделал бы ни при каких других обстоятельствах. Уверенным шагом он направился к Але, с заметным трудом удерживая купол над созданным ею вихрем, рывком притянул ее к себе и поцеловал.
В этот момент рухнул не только купол, но исчез и вихрь — искрящиеся бусины собрались в предметы на прежнем месте. Казалось, время остановилось. Аля чувствовала приятное тепло его губ, которые нежно ее целовали. Но как только она смогла осознать это, в ее душе разгорелась буря другого рода. Она прервала поцелуй и отвесила старшему сыну Сливовых увесистую пощечину. Мужчина прикоснулся к месту удара — щека пылала, словно от ожога. Он склонился перед Алей в поклоне.
— Алевтина, приношу свои извинения, такого больше не повторится. На сегодня достаточно, вам необходимо отдохнуть и набраться сил.
Аля растерялась. Она посмотрела вокруг — все пришло в норму, и это произошло благодаря только мужчине. А она все не так поняла…
— Иван Матвеевич, извините меня...
— Не стоит, — остановил ее. — Здесь нет вашей вины, просто мы совсем недооценили вашу силу… — он осекся — девушке не стоит знать, что это не весь ее потенциал.
Они молча вернулись в особняк. Аля чувствовала себя разбитой и подавленной, ей было страшно, что дальше может быть только хуже. И горькое чувство одиночества заползло в сердце ядовитой змеей.
6. Глава 6
Иван не стал скрывать от родных, что произошло на тренировке между ним и Алевтиной. Матвей Владимирович подскочил на месте от услышанного:
— Да как тебе в голову могло прийти подобное! — он стукнул по деревянному столу кулаком, хрустальная чернильница подлетела и перевернулась. Черное пятно растеклось по поверхности стола, залив важные документы. — Я могу простить, когда вы дурите голову местным барышням, но давать ложные надежды иномирянке?!
— На тот момент мне показалось это самым разумным, — стоял на своем Иван.
Степанида растерялась.
— Иван, сынок, ты не подумал, о чувствах бедной девушки? Она сейчас в том возрасте, когда любой намек может разжечь из искры пламя.
Петр держался в стороне и не спешил делать выводы, но то, что первый поцелуй Алевтины достался Ивану, а не ему — очень раздражало. Он не понимал, как за такой маленький срок эта запуганная девчонка могла пробудить в нем такие чувства, которые он не испытывал ни к одной девушке.
— Алевтина все поняла правильно, она далеко не глупая молодая особа! — Иван был уверен в этом.
— Хорошо, если так, — Матвей Владимирович смотрел на чернила, капавшие с края стола, и не спешил ничего с этим делать. — Вы должны понимать: одно дело — приютить девушку и обеспечить ее безопасность, и совсем другое — создавать с ней настоящую семью или водить за нос.
— Вы преувеличиваете, отец! — наконец, вмешался Петр. — Один поцелуй ни к чему не обязывает, иначе бы ваши сыновья давно были женаты.
