Обожаю это в нем. Вулли всегда прибегает на пять минут позже, лезет не на ту платформу, не с тем багажом – когда разговор уже отъезжает от станции. Некоторых это его свойство немного раздражает, но я всегда предпочту того, кто прибегает на пять минут позже, тому, кто прибегает на пять минут раньше.
Краем глаза я следил за мальчонкой, который сидел на сене и потихоньку подвигался к нам. Я показал на него пальцем, и он замер, как белка на траве.
– Билли? Да? Твой брат говорит, что ты вострый парень. Это правда?
Мальчишка улыбнулся, придвинулся еще и встал рядом с Эмметом. Он посмотрел на брата.
– Эммет, это твои друзья?
– Конечно, мы его друзья!
– Они из Салины, – объяснил Эммет.
Я хотел было рассказать подробнее, но тут заметил автомобиль. А до этого так был вдохновлен нашим воссоединением, что не заметил его за тяжелой техникой.
– Эммет, это «студебекер»? Как называется этот цвет? Лазурный?
Объективно говоря, на такой примерно машинке жена твоего зубного врача едет играть в лото, но я все равно одобрительно присвистнул. Потом обратился к Билли:
– Некоторые ребята в Салине прикалывают к верхней койке над собой фотографию своей девушки, чтобы глядеть на нее, пока не погасят свет. У некоторых фотография Элизабет Тейлор или Мэрилин Монро. А твой брат приколол рекламу из старого журнала – цветное фото его машины. Скажу честно, Билли. Мы его этим сильно доставали. Влюбился в автомобиль. Но теперь я сам его увидел и…
Я с восхищением покачал головой. И повернулся к Эммету:
– Слушай, можно мы прокатимся?
Эммет не ответил – он смотрел на Вулли, а тот на паутину без паука.
– Как ты, Вулли? – спросил он.
Вулли обернулся и немного подумал.
– Хорошо, Эммет.
– Когда ты последний раз ел?
– А. Не помню. Наверное, перед тем как залезли в машину директора. Правильно, Дачес?
Эммет повернулся к брату.
– Билли, ты помнишь, что Салли сказала насчет ужина?
– Она сказала, готовить при ста восьмидесяти градусах сорок пять минут.
– Пойди тогда с Вулли в дом, поставь в духовку и накрой на стол. Мне надо кое-что показать Дачесу, и сразу придем.
– Хорошо, Эммет.
Билли и Вулли пошли к дому, мы смотрели им вслед, а я гадал, что это хочет показать мне Эммет. Он повернулся ко мне – и был не похож на себя. Он был явно не в духе. Наверное, так бывает с некоторыми, когда случается что-то неожиданное. Я, например, люблю сюрпризы. Люблю, когда жизнь достает кролика из шляпы. Когда тебе подают фаршированную индейку с овощами в середине мая. Но большинство людей не любят, когда их застают врасплох – даже хорошей новостью.
– Дачес, что вы здесь делаете?
Теперь уже я удивился.
– Что мы здесь делаем? Приехали навестить тебя. И посмотреть ферму. Ну, ты понимаешь. Слышишь столько рассказов от друга про жизнь на ферме, и хочется увидеть своими глазами.
Для ясности я показал на трактор, на кучу сена и на раскинувшуюся за дверью американскую прерию, которая пыталась убедить нас, что земля все-таки плоская.
Эммет проследил за моим взглядом, потом повернулся ко мне.
– Вот что, – сказал он. – Давай поедим, я устрою вам с Вулли маленькую экскурсию, выспимся как следует, и утром отвезу вас обратно в Салину.
Я махнул рукой.
– Тебе не нужно везти нас в Салину. Ты только что приехал домой. Кроме того, не думаю, что мы туда вернемся. Во всяком случае, не сразу.
Эммет закрыл на секунду глаза.
– Сколько месяцев тебе осталось от срока? Пять или шесть? Вы оба почти уже на воле.
