– Даже с секундной стрелкой.
Выразив восхищение часами, Эммет откусил печенье.
– Вкусно. С шоколадной крошкой?
– Да. Салли испекла.
– Ты помогал?
– Я отмыл миску.
– Не сомневаюсь.
– Вообще Салли много напекла, а мистер Рэнсом сказал, что перестаралась. И Салли сказала, что даст нам четыре печенья, а тайком дала восемь.
– Повезло нам.
– Конечно – чем четыре-то. А если бы все дала, еще больше повезло бы.
Эммет улыбнулся, отпил молока и, не опустив стакан, оглядел брата. Билли подрос пальца на два и подстрижен был короче, чем обычно дома, но, в общем, почти не изменился за это время, и физически, и душевно. По нему больше всего Эммет скучал в Салине и сейчас был рад видеть его прежним. Рад был, что сидят сейчас вместе за столом в их кухне. И видел, что Билли так же рад.
– Учебный год нормально закончил? – спросил Эммет, поставив стакан на стол.
Билли кивнул.
– За контрольную по географии сто пять процентов получил.
– Сто пять процентов?
– Обычно сто пять процентов не бывает, – пояснил Билли. – Обычно, самое большее, можешь получить сто.
– Как же ты вытянул сто пять из миссис Купер?
– А был дополнительный вопрос.
– Какой же?
Билли процитировал по памяти.
– «Какое здание самое высокое в мире?».
– И ты знал ответ?
– Знал…
– Не скажешь мне?
Билли помотал головой.
– Это будет нечестно. Ты должен сам узнать.
– Согласен.
Помолчав минуту, Эммет сообразил, что смотрит в свое молоко. У него была мысль. И он решал, надо ли ее высказать – и когда.
– Билли, – начал он, – не знаю, сказал ли тебе мистер Рэнсом, но мы больше не можем здесь жить.
– Я знаю, – сказал Билли. – Ферма отчуждается.
– Правильно. Ты понимаешь, что это значит?
– Это значит, что нашим домом теперь владеет Сберегательный и кредитный банк.
– Правильно. Они забирают дом, но мы можем остаться в Моргене. Какое-то время пожить у Рэнсомов. Я могу наняться к мистеру Шалти, осенью ты пойдешь в школу, а потом как-нибудь сумеем купить себе дом. Но я подумал, что стоит нам с тобой попробовать что-нибудь новое…
Эммет долго думал о том, как сказать это – боялся, что Билли огорчит расставание с Моргеном, да еще так скоро после смерти отца. Но Билли совсем не огорчился.
– Эммет, я о том же думал.
– Правда?
Билли энергично кивнул.
– Папа умер, дом отбирают – незачем оставаться в Моргене. Соберем вещи и поедем в Калифорнию.
– Кажется, у нас согласие, – с улыбкой сказал Эммет. – Только думаю, нам надо ехать в Техас.
– Нет, нам не надо в Техас. – Билли помотал головой.
– Почему это?
– Потому что нам надо ехать в Калифорнию.
Эммет хотел было что-то сказать, но Билли уже встал и подошел к мешку. На этот раз он открыл передний карман, вынул конверт и вернулся на место. Он аккуратно смотал красную нитку с клапана конверта и стал объяснять.
– После папиных похорон, когда ты поехал обратно в Салину, мистер Рэнсом послал нас с Салли в дом искать важные документы. В нижнем ящике папиного бюро мы нашли металлическую коробку. Незапертую, хотя ее можно запирать, если надо. В ней были важные документы, как и сказал мистер Рэнсом, – наши свидетельства о рождении, мамино и папино свидетельство о браке. А на дне коробки, на самом дне, я вот что нашел.
Билли перевернул конверт над столом, и из него выпало девять открыток.
Судя по состоянию открыток, они были не совсем старые, но и не совсем новые. Некоторые были фотографиями, некоторые – картинками, но все цветные. На верхней – фотография мотеля «Уэлш мотор-корт», в Огаллале, Небраска, – современного вида мотель, с белыми домиками, посадками вдоль дороги и американским флагом на флагштоке.
