– Люсь, воды! – голос охрип, на лбу и шее сильно пульсировали вены.
Выпрямившись и сделав несколько жадных глотков, Вавадия вернула Люське бутылку минералки.
– Уф! Всё, можно сваливать.
– Ты здорово пела, – сказал я.
Вавадия окинула меня невидящим взглядом.
– Спасибо. А ты кто?
– Я Глеб.
– А-а… Да, точно. Как сердце бьется. У-уф… Люсь, ещё воды.
Минуту спустя Вавадию увлекла за собой Татьяна Арнольдовна, Люська побежала в гримёрку, Алиса шепнула мне, что ей надо в туалет.
Найти туалет оказалось делом непростым. Прошло минут десять, прежде чем нам повезло и низкорослая девушка, пробегавшая мимо по коридору, смогла внятно объяснить, как и куда идти, где свернуть, и какую дверь толкнуть.
***
По непонятным причинам, мужской туалет находился этажом ниже. Договорившись встретиться на лестничном пролёте, я начал спускаться вниз, а Алиса толкнула дверь с табличкой, на которой сверкала потёртая буква «Ж». В первом помещении вдоль всей стены тянулись замутнённые зеркала и раковины, во втором – Алиса прошла в него через арочный проём – располагались кабинки. Едва она успела закрыть за собой дверцу кабинки, входная дверь с шумом распахнулась, и послышались голоса:
– Полегче, – крикнула Вавадия. – Ты мне синяков наделаешь.
– Последний раз говорю, перестань играть с огнём. – Это произнёс мужчина, чей голос Алисе был незнаком. Жутко хотелось выйти их кабинки, подойти к арочному проёму и выглянуть в помещение с зеркалами, но страх пригвоздил к полу.
– Пусти, сказала, больно ведь.
– Будет ещё больнее.
– Я тебя не боюсь!
– Иногда мне хочется тебя убить, – выпалил мужчина. – И, наверное, настанет день, когда я тебя пристукну.
Вавадия рассмеялась.
– Это угроза?
– Предупреждение.
– А давай, пристукни меня, раз ты так осмелел. Зачем ждать тот день, сделай это сейчас.
– Прекрати паясничать.
– Не прекращу.
– Ты меня бесишь!
– А ты меня.
Послышался удар. Вавадия охнула и на миг в соседнем помещении воцарилась тишина. Алиса догадалась, мужчина отвесил певице пощёчину.
– Я тебя ненавижу! – процедила Вавадия.
– Учти, в следующий раз будем разговаривать по-другому. Моё терпение не железное, рано или поздно ему придёт конец.
– Видеть тебя не могу!
Мужчина громко хмыкнул и, очевидно снова схватил Вавадию за руку.
– Не прикасайся. Уходи! Уходи отсюда, я буду кричать!
– Сумасшедшая. Тебе самое место в психушке.
– Уходи! А-а-а…
Послышались торопливые шаги, хлопнула дверь. Алиса боялась пошевелиться. Нет, выходить из кабинки нельзя ни в коем случае. Пусть сначала из туалета выйдет Вавадия, потом для верности придётся выждать минуты полторы, и лишь тогда прошмыгнуть в коридор.
Вавадия включила воду, долго умывала лицо, всхлипывала и бубнила нечленораздельные фразы. Когда из крана перестала течь вода, на стене загудела сушилка для рук. Вскоре Вавадия выключила и её.
– Ненавижу! – произнесла она чётко и громко, прежде чем с силой толкнула дверь туалета.
В повисшей тишине, Алиса отчётливо слышала стук собственного сердца. Разговор, невольной свидетельницей которого она стала, оставил неприятный осадок. С кем ругалась Вавадия, угрожал ли тот мужчина ей всерьёз или ляпнул про убийство сгоряча? Одно ясно совершенно точно – оба ненавидят друг друга.
Внезапный телефонный звонок заставил Алису вздрогнуть.
– Глеб, ты чего? Нет, всё в порядке. Уже иду.
Алиса спустилась по лестнице, схватила меня за руку и побежала вниз. Потом мы миновали ещё один лестничный пролет, добежали до конца коридора и оказались в небольшом холле, окна которого были заклеены фольгой, а вдоль стен высились картонные коробки и бумажные рулоны.
