– А что ты на это скажешь? – директор протянул ему десять исписанных тетрадных листков. – Читай. Впрочем, все читать не нужно. Они написаны, как под копирку.
Светка Маринина, его соседка по парте, в ультимативной форме сообщала своей матери, что дальше учиться в школе она не намерена. Что все девочки пятого «В» решили с утра пойти и записаться в балетное училище. Что нет таких сил, которые могли бы помешать им стать великими балеринами.
Славка вернул листок.
– А я тут причём? Неделю назад нас водили экскурсией по кондитерской фабрике. Было очень вкусно и познавательно. А если бы после этого весь класс устраиваться на работу туда кинулся. Нашей классной Анне Ивановне отвечать бы пришлось.
– Ты, Бородин, своё остроумие прибереги для школьного КВНа. Одним словом, ты заварил эту кашу – тебе её и расхлёбывать. Иди и хорошенько подумай над тем, что я тебе сказал. Посоветуйся со Стручковым. Он у вас самый головастый. С ребятами, наконец.
Ни с кем советоваться Славка не стал. Вечером он всё рассказал отцу.
Эта история вызвала у того гомерический хохот. Отсмеявшись, утерев полные весёлых слёз глаза, родитель дружески обнял растерянного сына и сказал:
– Не печалуйся, старче. Садись-ка за телефон и начинай обзванивать своих маленьких лебедей.
– А после?
– Делай уроки и ложись спать. Утро вечера, как известно, мудренее.
Но и на следующий день девчонки не появились. Только никакой шумихи в школе это не вызвало. На предпоследний урок несостоявшиеся «звезды» отечественного балета явились и тихими мышками одна за другой безмолвно уселись за парты. Славка терпел, сколько мог. Но в конце концов не выдержал, толкнул Светку под локоток и тихонько спросил с ехидцей в голосе:
– Где была, что видела?
– Не прикидывайся дурачком, – прошипела она – сам вчера отправил нас на это позорище. Девочки! Вас ждут в балетном училище. Не упустите шанс. Вас будет смотреть ведущая прима-балерина, которая Одетту танцевала в Лебедином озере.
– А разве этого не было?
– Было, Борода, было. Но чем закончилось, вспомнить стыдно.
– Турнули?
– Мы сами сбежали без оглядки.
– Почему?
– Потому. Поставила она нас в балетном классе к станку. И началось представление. Девочки, начнём разминку с плие.
– И что в этом такого? Обычное приседание.
– А ты поприседай сто раз подряд. А батман тандю тебе приходилось делать?
– У меня мама каждый день у станка так ногой чертит туда-сюда, не отрывая пальцы ног от пола.
– А релевелянт?
– Делов-то. Задирай себе ноги…
– А фуэте крутить тридцать два раза не сходя с места! У нас же у половины девчонок освобождение от физкультуры!
– Маринина, Бородин, – прервала их содержательную беседу Анна Ивановна. – Вижу, правописание шипящих вас абсолютно не интересует. Выйдите из класса. И продолжайте там себе на здоровье. Кстати, гранд батман жэте вообще мало кому по силам. Это я вам говорю, как бывшая участница народного танцевального коллектива. С самодеятельности надо начинать.
Ребята вышли за дверь.
– Айда во двор. Смотри, как мартовское солнышко сияет. Потопчем, как в раннем детстве, лёд на лужах.
– Ты иди. А я у стеночки постою. На мне живого места нет.
– Как хочешь, – махнул рукой Славка, – я побежал…
– Погоди. Меня девочки попросили… ну, в общем… ты бы не мог нам достать пригласительные билеты на какой-нибудь спектакль в драматический театр?
– Даже так. А ну-ка произнеси быстренько: «На дворе трава, на траве дрова, не руби дрова на траве двора».
