Гнул ветер северные кроны ―
Трепал Архангельск ураган!..
Капрал в трактире «Три короны»
Свой опрокидывал стакан.
Он был два года как отчислен:
Мундир кадетский променял
Из-за любви большой и чистой
На те края, где прозябал…
В трактире было многолюдно,
Табачно-винный дух крепчал.
Капрал, отужинавши скудно,
Письмо приятеля читал:
«…Добился для тебя прощенья ―
Жди, Саша, с новым назначеньем!..»
В казарме мушкетёрской роты
Был общим каждого успех,
А все военные заботы
Делились поровну на всех.
И Александр поделился
С порога новостью своей;
До ночи с ротой веселился,
И главный тост был «За друзей!».
А вскоре прибыло начальство,
И был объявлен всем приказ,
Что планы Сашины на счастье
Нещадно зачеркнул зараз.
Пять суток дали им на сборы ―
Их ожидали Холмогоры…
***
А в Холмогорах зреют тучи,
Сжигает молодость острог.
А та надеется на случай,
Что не единожды помог!
Спадают волосы и тенью
Своею прячут грустный взгляд.
«…Коль император по рожденью,
Скажите, в чём я виноват?..»
Иван ― своё он имя знает,
Хоть под запретом и оно, ―
Тайник тихонько открывает,
Берёт записку из него…
И пусть в ней слов не разбирает ―
С надеждой сердце замирает!..
***
3 ноября
Рассолом жгучее похмелье
Бестужев лечит натощак,
И Юберкампфу
13 в нетерпенье
Под нос он тычет свой кулак.
– Ах, Вильямс14, скупердяй проклятый, Лишь половину отстегнул…
Тут секретарь, к дверям прижатый,
Ему записку протянул:
«Жду, милый канцлер, Вас к обеду ―
Сыграем в мушку иль в пикет
15…
Хочу Вас вызвать на беседу
И получить от Вас совет»
И подпись снизу словно мина:
«Всегда Ваш друг Екатерина»…
∞
Записки, письма, разговоры ―
Известий щедрая строка
Рекою льётся на просторы,
Мала она иль велика.
И в реку эту окунуться,
Чтоб подвести чужой итог,
Спешат, торопятся и рвутся
Все те, кто вписан в мой пролог,
А также новые герои,
Что проявить себя смогли,
И, без сомненья, те, чьи роли
Вниманье ваше не нашли.
На жизнь известие похоже:
С годами только лишь дороже…
