Читать онлайн Сергей Евсин - Шпаги наголо! Приключения



Корректор А. А. Никульшина

Иллюстратор А. Е. Кисель


© Сергей Валентинович Евсин, 2023

© А. Е. Кисель, иллюстрации, 2023


ISBN 978-5-0056-7947-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Роман мой не судите строго:
История в нём только фон.
Написан он для тех (с пролога),
Кто в приключения влюблён!
Для тех, кто с детства бредил шпагой,
Скакал на лошади во сне;
Кто бился за любовь с отвагой
И рифму правил в тишине.
О вы, романтики лихие,
Бесцветных будней снегири;
Что юные, что пожилые ―
Душою доброю храбры!
Сражайтесь, верьте и страдайте
И никогда не унывайте!..

Пролог, или Один день из жизни монархов

Весна 1755 года

О век златой и достославный,
Тебя безмерно я люблю!
Тебя в стихах своих прославлю
И миру этому явлю:
Европа словно под вуалью
Жила, от праздности сомлев,
Сердца наполнивши печалью
И королей, и королев.
Балы, собрания, парады ―
Уж не прельщал безделья шик,
И только звуки канонады
Монархов просветляли лик.
И грезили они о битвах;
О них просили и в молитвах!..
И года не пройдёт, как пушки
В Европе грянут на семь лет.
Война, известно, не игрушки ―
Она начало многих бед…
Державы долго будут спорить
(Пойдёт мышиная возня).
Но чтоб вас с ними познакомить,
И одного довольно дня.
К виновникам страстей грядущих
Заглянем, чтоб понять расклад
Событий тех, давно минувших,
Настроиться на нужный лад!
С утра до ночи мы пробудем
С монархами различных судеб…
Как только звёзд исчезли блики
И небо красный луч прошил,
Возниц подбадривая криком,
Граф Венцель1 в Шёнбрунн поспешил!
Ждала Терезия Мария
Им, графом, выстраданный план,
И в нём была драматургия
И хитрый для врагов капкан.
Но королева (вот несчастье!)
Всю ночь писала напролёт.
И сон сморил ― пора безвластья,
Всё остальное подождёт…
Шагами канцлер мерит залу ―
Ужель готовится к параду?
Вот солнце приоткрыло тайну
Дворцовых окон Сан-Суси,
А Фридрих час уж как Манштейну2
Презентовал свои стихи…
Затем беседу о всём прочем
Вели ― их был серьёзен тон.
Сир скорую войну пророчил,
И спорить было не резон:
– Нас ждут великие сраженья,
Но средь соперников лихих
России выделил бы рвенье —
Оно опаснее других!
И генерал, раскрывши карту,
План изложить спешит монарху.


Вдали от бурного познанья,
Где жизнь пороками кишит,
Молилось юное созданье
Тайком от тех, кто сторожит.
Охрана ― грубые солдаты ―
Нужду справляет поутру
И с опохмела кроет матом
Юнца, друг друга и судьбу.
А кроме прочего, стенает
Вся Брауншвейгская семья:
Второй десяток лет страдает
От подневольного житья.
И безграничны здесь просторы:
Одно лишь слово ― Холмогоры!
Туман над Лондоном рассеяв,
Светило вылезло в зенит:
На Кенсингтон лучи нацелив,
По окнам скачет и шалит.
Георг Второй в ленивой позе
Застыл и слушал, как Пелэм3
Ему доклад цедил по дозе,
Как избежать больших проблем:
– Чтоб защитить Ганновер, нужно
Штыки российские скупать!
– Ну что ж, — король изрёк натужно, 
Кому-то ж надо умирать.
И росчерк королевской воли
Людей немало обездолил.
Версальский парк дышал прохладой
В преддверье выхода луны.
Людовик наблюдал за парой,
Не нарушая тишины:
Маркиза4 с герцогом неспешно
Прошли в трёх футах от него;
Король решил: весьма потешно
Подслушать тех, кто заодно.
– …Россия жаждет примиренья,
Достопочтенный Шуазёль5.
Но у Луи в том есть сомненья,
Поддерживать их – наша роль!..
Был или нет король обижен,
Но утро он встречал в Париже…
Сверкает нá небе зарница
Безропотной ночной порой;
Российская императрица
В село свернула на постой.
И завертелось всё в округе:
Наряды, яства, шум и гам
Елизаветины подруги
С ней разделили пополам…
Иван Шувалов6, полупьяный,
Императрицу донимал:
– Душа моя, союзник славный
Нам Франция, – он лепетал.
…Слагались в месяцы недели ―
И так полгода пролетели.

Часть первая. Заговор

Осень 1755 года

Глава первая. Тайная канцелярия

26 октября
Весь остров Каменный сияет ―
Огней красивая игра!
На бал Бестужев7 собирает
Все сливки русского двора.
Но не к веселью он стремится ―
Его расчёт совсем иной:
Приезда ждёт императрицы,
Чтоб мир скрепить её рукой!
…И дань та отдала забаве
(И не помеха холода);
Тут канцлер посчитал, что вправе
К оплате предъявить счета!..
И потирает муж российский
Ладони и кошель английский.
В разгаре праздник! Две ж особы
Его покинули уже.
Один, седой и узколобый,
Всё время был настороже.
Другой был более спокоен,
Походкой твёрдой шёл вперёд ―
Недаром был он удостоен
Вершин отеческих забот:
Шувалов8, между братьев старший,
Был только тенью их пустой;
Однако волею монаршей
Стал сыска тайного главой.
И приобрёл в сём деле славу ―
Вполне возможно, не по праву…
Мятутся голые деревья,
Листва опавшая шуршит.
Темнеют город и деревня ―
Ноябрь приблизиться спешит.
По набережной Петербурга
Летит карета без гербов,
И перед ней, как от испуга,
Дрожит и крепостной засов.
Охранник трёт фонарь рукою ―
Отдёрнут занавес на миг,
Склоняется он головою
И издаёт протяжный крик:
– Открыть ворота! – и с отскоком
Встаёт к карете полубоком.


Карета, въехав, покатила
И скрылась в мрачной глубине,
Где желчь холодного светила
Ещё струилась по стене.
– Так, говоришь, он согласился? —
Сорвал Шувалов свой парик.
Тут Узколобый ободрился ―
Румянцем вспыхнул бледный лик…
Карета дёрнулась и встала,
Возница дверцу отворил,
И в казематах скрылась пара;
А вечер ночи уступил…
Дверной глазок чуть приоткрылся ―
Граф в созерцанье углубился…
У Петропавловки в то время
Известность жуткая была.
И выпало в ней людям бремя
Вести крамольные дела.
И здесь Шувалова идеи
Все воплощались на ура;
На дыбе многие висели,
Лишались чести и добра.
Зато враги любых сословий,
Шпионы «дружеских» держав,
Боялись крепостных условий,
Победных лавров не стяжав.
И люди тайные служили
Отечеству ― и не тужили.
…Сверкнула молния стрелою
Над строгой крепостью Невы.
Мотнул Шувалов головою
И приложил платок к брови:
«…Да, этот молодой повеса
Доставил множество хлопот,
И лишь Отчизны интересы
Мальчишку взяли в оборот!..»
С конца весны ― считай, полгода ―
В застенках парень молодой,
И поздней осени природа
В нём отзывается тоской.
И кстати, Павлом звать героя,
И душу рвёт ему неволя!
– А что, бумаги все готовы? —
У графа дёрнулась щека;
И тон его, весьма суровый,
Сравним был с действием пинка.
Засуетился Узколобый ―
Неловко выронил ключи:
– Здесь случай, знаете, особый…
Кому, скажите, поручить?
– Бумаги поручи Ивану:
Порядочнее не найдёшь…
И завтра, дольше ждать не стану,
Ты мне их лично принесёшь!
…А на балу срывали маски ―
Шувалов подоспел к развязке…
Пусть время и сокрыло тайны ―
Мы ищем их спустя века.
О них нам шепчут скромно спальни,
Одежда, утварь, письмена…
О них слагаются былины,
Их окружает старина.
О них снимаются картины
И главы сложены в тома…
Союзы тайные и люди,
Что в эти тайны вплетены, ―
О них читать мы с вами будем
Под светом солнца и луны.
Без тайн же жизнь, как всем известно,
Весьма скучна… неинтересна.

Глава вторая. Дорога

27 октября
Раскатисто пробило полночь,
Дождь по решётке побежал.
Иван (для многих ― Анатольич)
Листок последний в руки взял:
«…В харчевне ссору учинили,
За оскорбленьем ― мордобой!..
Один в военном был мундире,
И в платье штатском был другой…»
Канцелярист с лицом помятым
Пером за ухом почесал.
Донос за пазуху он спрятал,
А почему ― не знал и сам.
А два героя в это время
Одной ногой уж гнули стремя!..
Простившись с суетой столицы,
Пока ещё не рассвело,
Чевакинский9 в карете мчится
Взглянуть на Царское Село.
Его попутчик ― плод прогресса,
Нижегородский дворянин ―
Был зодчим выбран с интересом,
Из сотен прочих взят один.
Младой талант раскрыл он сразу,
И вот с ним рядом Николай
Рисунки к новому заказу
Везёт, а на душе печаль…
И от хандры им были спеты
Кузена ранние куплеты:
Как друг у друга детство, юность
Они с Сергеем провели,
А их единственная трудность ―
Быть чаще вместе не могли.
Как разделяли меж собою
И смех, и боль, и стол, и кров
И рисковали головою
За честь, за дружбу, за любовь!
Как удаль в игры привносили
И не считали синяки;
Душой своею не кривили,
Не раз с врагом скрестив клинки!
И не мешали этой дружбе
Ни расстояния, ни нужды…
***
Немного ныла у Сергея
Чуть посиневшая скула ―
То слава грозного Антея
Его недавно подвела:
За честь прекрасной незнакомки
Вступились с братом, чтобы к ней
Не лезли пьяные подонки,
По виду ― голубых кровей.
Та улыбнулась в благодарность,
И вспыхнул взор раскосых глаз.
А в сердце рыцаря вдруг радость
От той улыбки родилась…
И пусть противный ветер свищет,
Но он её ещё отыщет!
Пока ж спешит по бездорожью
Навстречу северным ветрам;
Надеясь лишь на волю Божью,
По незнакомым мчит краям.
Везёт он письма и пакеты,
Где тьма исписанных листов:
Приказы, жалобы, советы,
Хвала и повод для оков.
Но вызваться в полку курьером
Его подви́г один листок,
В котором выправить карьеру
Для друга может пара строк.
Но вот какая незадача:
Капризна госпожа Удача…
***
28 октября
Бессонной ночью утомлённый,
Бестужев завтракать не стал.
Лицо смочил водой холодной,
Рассолу выпил… и воспрял!
Сел в кресло и чихнул раскатом,
Платком утёрся, позвонил ―
Могучий отрок дипломатом
Во всей красе предстал пред ним.
«Сложён отменно, ум хвалили…» ―
Бестужев протянул пакет.
«В дороге только б не убили…» ―
И бросил горсть златых монет.
И здесь вам нового героя
Представлю я, строфу удвоя:


Наш отрок, Дмитрий, ― славный малый!
Он прибыл с северных морей,
Чтоб стать защитником регалий
На службе Родине своей.
Удача или чьё-то слово
Его отметили, и вот
Бестужев ― важная особа ―
Ему задание даёт.
Голицын10 ждёт его у моря ―
Вестей, как манны, жаждет князь.
(Большой политики неволя
Сплетает судьбы парой фраз)…
О чём вельможи там судачат ―
Не знает Дмитрий, просто скачет…
И вот уж город за плечами;
Однако ждут его в пути ―
Там, за полями и лесами, ―
Честолюбивые мечты!..
Вдруг на дыбы конь резвый взвился:
Навстречу чёрный экипаж
Нежданно вылетел ― и скрылся,
Рисковый заложив вираж.
Внутри кареты граф неловко
Бумагу обронил меж ног;
Попутчик подхватил шифровку,
И узкий лоб его чуть взмок:
– Ох и хитры же эти немцы…
– Ну что ж, мы зададим им перцу!..
И завывает зычно ветер
Переходя порой на крик.
До горизонта беспросветен
И холоден небесный лик.
И вязнут кони и кареты
У поздней осени в гостях.
Кусты с деревьями раздеты,
Да ночью иней на полях.
И вьются лентами дороги,
Переплетаясь меж собой.
Но я не буду очень строгим,
Закончу вот какой строкой:
Там, где России не до смеха,
Европе бо́льшая помеха!..

Глава третья. Политика

29 октября
Вот Анатольич честь по чести
Доклад добротный изложил…
Шувалов выслушал все вести
И в колокольчик позвонил.
Вошёл слуга, неся конверты,
Свечу и короб с сургучом.
– Иван, поедешь тайно в Гент ты.
Подробности прочтёшь потом.
…Возница свистнул, кнут взметнулся ―
Рванулся в путь гнедых квартет;
А Анатольич улыбнулся
И спешно первый вскрыл конверт.
И голова его хранила
Всё, что Отчизна поручила!..


***
Чеканит караул английский
У Кенсингтонского дворца
Тяжёлый шаг по хляби склизкой,
Сменяясь через два часа.
Георг Второй в ленивой позе
В подушках мягких утонул.
Пелэм, как никогда серьёзен,
К нему уверенно шагнул:
– О государь, как ожидали,
В России началась возня —
Шпионы прусские прознали,
Где Брауншвейгская родня…
А кроме них нам конкуренты
Ещё французские агенты…
***
Похолодало в Турку к ночи,
И поднялась в порту метель.
Посол российский озабочен ―
От канцлера он ждёт вестей.
И в ожидании Голицын
Вёл наблюдения свои,
Чтоб матушке-императрице
Полезным быть и в эти дни…
И здесь не подвела фортуна ―
Так, князь заметил невзначай:
Причалила бесшумно шхуна,
И трое вышли на причал.
И, чтоб развеять все сомненья,
Посол усилил наблюденье…
30 октября
И утром распознал повадки
Терсье11 бесславных молодцов: