Ученики начали заходить в школу. Данила подошёл к своему классу. Он не мог отвести глаз от своей любви, забыв поздороваться с Филатом и Дёминым. С остальными он никогда не здоровался. Класс разделялся на нормальных пацанов и «чушков». Нормальными пацанами считались он, Филат, Дёма и шестёрка Филата Сявка, который был настолько мелким, тщедушным, трусливым, что его, наверное, мог побить пятиклашка. Но Филат никому не давал обижать «слабее слабого». Зато сам издевался и изгалялся вдоволь. Со своей компанией устраивали бои в лице Сявки и однотипного хлюпика. Выбирали из разных классов, но не младших, заставляли драться. Если Сявка проигрывал, а почти всегда так и случалось, то Сергей избивал победителя. После чего заставлял своего «подопечного» добивать противника. Сам Сявка настолько привык к такому существованию, что пресмыкался и раболепствовал перед Филатом с ненормальной радостью и рьяной готовностью. И жестоко обходился с подвернувшейся возможностью на ком-то оторваться. С неистовой яростью бил пацана, находясь под щитом Филатова Сергея – ударами не сильнее пощёчины от девчонки.
Остальные десять пацанов из класса считались «недоносками» и не имели уважения у этой четвёрки и их друзей, считавших себя отъявленной шпаной. Та же картина прописалась в классе и с девочками. Виктория Морозова, Анжела Калина, а с ними и Оля Боговеева держались горделивым, надменным особняком и презирали остальных тринадцать девочек. Причём первые две были круглыми отличницами, дружили с компанией Филата и Шпаны и слыли среди девчонок жестокими задирами. Калина ещё занималась восточными единоборствами и иногда долбила парней. Из-за неё закрыли секцию карате – после того, как она нечаянно разнесла ногой парню яйцо.
Ольга – девочка справедливая, добродушная, часто не разделяла мнения подруг, но дорожила их дружбой, иногда велась на подколки и шла у них на поводу. Втайне гордилась своей красотой и неприкосновенностью. Морозка и Калина дружили с ней с яслей и защищали. Подруги любили Ольгу за её ласковую доброту, живость и весёлость, за редкую красоту, за грамотность и начитанность. А ещё – за её наивность к вере в божественное и святых: фамилия даже на Бог начинается. Уважали за невероятную преданность к своей любви – к Даниле Демидову. Ни про кого другого Ольга слышать не желала. И когда подруги обсуждали очередного парня и спрашивали её мнение, Оля пожимала плечами и отходила в сторону, чтобы не слушать едкие насмешки и скабрезности. Справедливости ради – за последний год много парней перекинули заинтересованные взоры с Ольги на Анжелу.
– Э, крендель. – Данила получил тычок по ноге. – Совсем в сердцах потерялся, – добавил Филат, наблюдая, как друг не сводит глаз с Оли.
Шпана не успел повернуться к другу, встретился глазами с Ольгой, одарившей милой улыбкой его вдохновенное лицо. Данила взлетел на небеса и, повернувшись к Филату, смотрел неосмысленными глазами, не в силах выйти из витающих влюблённых образов.
– Э, франт любвеобильный. – Филат пощёлкал пальцами перед глазами друга. – Тя чё, в натуре, здороваться не учили? Или Ольку увидел, и мозги вскипели? – Сергей недовольно сжал губы. – Подними крышку на макушке, отсифонь паркý.
– А, здорово, друганы. – Данила пожал руку Сергею и, крепко обняв, похлопал по спине.
– Ты допился? Словно не виделись вечность. Вчера только в зюзю вместе нажрались. Давай, спускайся с небес на асфальт к первому сентября и в школу. Хватит слушать баллады Орфея о любви.
