– Ну все, пришли. – Я огляделся. – Куда ее? Может на шкуры бросить?
– Давай, поближе к костру.
– Ага.
– Аккуратнее, Саня! Вот так, скелетом подопри, чтоб не свалилась.
Мы отошли в сторонку, чтобы оценить композицию.
– Надо что-то с прической сделать, не находишь? – спросил я после минутного раздумья.
– Блин, точно! – Валера поплевал на ладони и принялся укладывать торчащие патлы. – Ну как?
– Более-менее.
– А глаза?
– А что с глазами?
– Ну, веки прикрыть?
– Лучше прикрой. А то она, как зомби прямо. Того и гляди бросится!
– Вот теперь норм. Просто уснула бабулька у костра в обнимку с фрицем. Прямо идиллия. Но, кстати, костер-то надо разжечь. Для правдоподобия.
– Саня, мне уже бежать надо. Когда еще до дома доберусь, а тебе рядом.
– Ладно, топай, блин. Сам разожгу.
– Только клади большие поленья, чтоб до утра горели, – сказал напоследок это наглец. И свалил.
Ох уж этот Валера… одна нервотрепка с ним. Обставил все как себе удобнее, а Санек разгребай. Выкурив внеочередную сигарету, я отправился за дровами. Сначала натаскал целую гору хвороста. Аккуратно уложив в костровище, сунул бересты и чиркнул зажигалкой. Пещера озарилась жарким пламенем. Накидал сучьев потолще. Одной из веток я подпер труп старушенции. А то еще свалится в огонь, вот прикол будет.
Так, теперь надо широких чурбанов притащить. Вроде бы снаружи, возле входа валялись несколько напиленных. Трех штук, в принципе, хватит на всю ночь. Я поочередно занес и обстучал от снега огромные баклахи. Каждая по полметра в диаметре. Ништяк. Отправился за третьей. Ого, да эта самая тяжелая, под центнер, блин… Закинув ее на плечо, я медленно выпрямился и замер. В ночном мраке сияла яркая точка электрической фары. А через минуту ветер донес басовитый рев снегоходного движка.
Не знаю, радоваться или плакать. С одной стороны хорошо, что десантура возвращается… а кто это еще может быть? С другой – я словно преступник на месте преступления. Блин, что ж делать? Он, самое позднее, через десять минут будет здесь! Убирать мертвую бабку или оставить все как есть?
Я даже не мог представить себе ярость Вована, когда он увидит эту мумию! Накроется моя мечта об огороде. ВДВшник будет люто хуярить меня и Валеру за такой косяк, а потом закопает на том же огороде. Давай, Санек, соберись, надо уже что-то предпринимать. А что если свалить все на очкарика? Это ведь его теща, и его, блять, идея! Из-за него я так встрял!
Теряя целую минуту драгоценного времени, я обдумывал этот вариант. Нет, я не мог так подставить камрада. Он ведь не со зла, просто хотел как лучше. Ладно, теперь он мне должен по жизни. Санек исправит ситуацию. Я вбежал в пещеру. Так, костер – хрен с ним – пусть горит. Типа, бонус к возвращению Вовы. Убираем тещу с глаз долой. Пусть полежит в глубине подземелий. Ей сейчас все равно без разницы.
Бля, опять тащить. Даже сквозь шкуры, которые закрывали вход в логово десантника, было слышно приближающееся тарахтенье. Черт! Он совсем близко! Схватив труп за подмышки, я потащил. Но проклятая теща и тут подговняла, зацепившись за скелет фашиста. Пиздец! Ухмыляющийся череп гулко застучал по каменному полу, прыгая в сторону огня. Бросив бабку, я молнией прыгнул за ним. Есть! Поймал черепушку в последний момент и тут же откатился обратно, спасаясь от огненного жара.
Кое-как усадив солдата Вермахта, я водрузил голову на место. Ништяк. Если не трогать, скорей всего не отвалится. Рев двигателя усиливался. Сквозь щели в шкурах мелькали отблески фары. Вновь подхватил старуху, и только успел затащить ее в темный тоннель, как услышал знакомый громогласный рев:
