– Никогда.
– Почему?
– Потому что из связистки не может получиться нормальной жены. Мы слишком много знаем о тёмных сторонах жизни. Мы привыкли к замкнутости и одиночеству. А ещё женихи боятся, что мы подслушиваем мысли.
Виктор едва удержался, чтоб не отшатнуться.
– Неужели?
– Конечно. И они отчасти правы. Четыре часа вахты я напряжённо слушаю тонкий мир, из мириад голосов пытаюсь вычленить обращённый лично ко мне. Или сама ищу контакт, чтоб отправить депешу. Понимаете? Принимая текст сообщения, я читаю мысли передатчика.
– Специально обученного передатчика. Как вы.
– Теперь представьте прыщавого юношу с сильным Дарованием. Не важно – каким. Он увидел меня на приёме или на балу. Впечатлился. Ночью во время моей смены пытается вызвать в воображении мой образ и ласкает себе промежность. Воображает, что кончает в меня. Энергия Святого Источника хлещет фонтаном, сопляк увлекается и не контролирует. А я получаю всю эту грязь. Похоть льётся помойным потоком. Как поётся в балладе – «О бедной связистке замолвите слово…» А лучше вообще не вспоминайте связистку. Хотя бы во время её дежурства.
– Не слышал ни баллады, ни, право слово, подобных откровений. Даже не догадывался… С виду вы – как печальные изваяния.
– Но не каменные внутри, – княжна поправила локон. – Вот, прорвало. Но я почему-то уверена, что вы – порядочный дворянин, всё сказанное останется между нами.
Штабс-ротмистр поклонился и прикоснулся губами к её пальцам.
Завтракали они за разными столиками.
– Жаль, что штурмовой мордоворот не видел ваших любезностей, – хихикнул Искров. – Злился бы больше. А злой противник не бывает собранным.
– Зато он бывает вдвое больше. Этот по массе – так и в два с половиной раза.
– Как говорил наш тренер по русбою, большой шкаф громче падает. Доедай. Пойдём к капитану смотреть амулет. Но – жаль.
– Чего?
– Врезал бы ты ему свою короночку, прожёг насквозь. А панцирь твой любую его гадость выдержит. Я вчера осмотрел того хама. Дарование есть. Для неродовитого – так даже и ничего. Запас Энергии хороший. Но всё хаотическое. Ювелирно действовать не сумеет. Пропусти мимо первую атаку и контратакуй.
Второй за утро совет – маневрировать и уходить от атаки штурм-капитана, подумал Тышкевич. Странное совпадение.
3
Собрались на баке – на палубе, что над носовым кубриком матросов. Виктор Сергеевич огляделся, записав в память, где торчат кнехты и лежат бухты цепей. О них запросто можно споткнуться. Голый до пояса и босой, он вышел на бой в одних полотняных штанах. Амулет блокировки пристроил на груди как кулон на верёвочке.
Внушительными бицепсами-трицепсами не обладал, хоть и заметно сказалось посещение гимнастического зала. Крепкий, жилистый, подвижный. На груди и спине остался шрам от ледяного копья в огненной обёртке, убрать его магия бессильна.
Буранов явился в полной форме, затем тоже скинул верхнее исподнее, открывая любопытным взглядам мясистую груду мускулов. Не разулся, форменные чёрные штаны так и остались заправленными в высокие берцы.
Осмотрев товарища перед схваткой, Искров выдал две новости: хорошую и плохую.
– Хорошо, что плетение на амулете примитивное. Как замок на буфете с вареньем. Блокирует только мощные выбросы Энергии. Вся защита при тебе.
– И при Буранове. Что не есть хорошо. Так какая плохая?
– Светит ярко. Уверен, ты тоже видишь. Отключить нельзя, заметят многие.
Авторитет Искрова как эксперта разлетелся в дым при первой же атаке штурмовика. Тот бил руками в голову и в корпус просто с нечеловеческой силой. Такую не вместила бы даже его огромная фигура – на полголовы выше штабс-ротмистра и едва ли не вдвое шире. Буранов напоминал даже не человека – существо из Тартара, вылезшее через портал на погибель роду людскому.
