– Это я настояла, чтобы он пришел! Я хочу видеть своего сына! Мой Коленька и так мучается, его преследуют какие-то мужики и угрожают. А ты…
– Каждый отвечает за свои поступки. И я в том числе, в первых рядах. Так что не нужно пытаться мне что-то доказать и требовать. Вот когда будете жить отдельно, пожалуйста. Встречайтесь, жалейте его до потери пульса, а я без этого как-нибудь обойдусь. Бога ради! На здоровье! Но сейчас… в моей квартире я запрещаю ему и его жене появляться даже на пороге. В общем, пожелания я высказала, последствия уточнила. Не желаю видеть и знать. Так сказать, поперек горла они мне уже.
Мать сделала шаг вперед и сжала кулаки. Такая она была, только когда обижали ее сыночка. Как все предсказуемо в последние два года…
Внезапно вспомнила ее совсем другой, когда она оказалась с отцом в несчастной съемной комнате с общей ванной и кухней благодаря прохиндею Коленьке. Такого отношения ко мне, как сейчас, не было. Конечно, мнение, что я должна, у нее присутствует с самого моего рождения, но она молчала и помогала. А как обжились, и я отказалась помогать братцу, то все… мать превратилась в ядовитую змею.
Уже сто раз прокляла, что стала жить вместе. Не стоило так опрометчиво. Но кто же думал, что она до такой степени начнет атаковать меня просьбами помощи сыну и упреками?! Хотя стоило подумать…
– Неблагодарная… – прошипела она, тяжело дыша.
– Это он и его жена неблагодарные, – не удержалась от комментария. – Даже спасибо не сказали, что жили эти дни здесь. Нет же, нужно сразу на шею прыгнуть и требовать большего.
– Сколько гонору! Гляди-ка… Но ничего, когда переедем, ищи себе няньку. И за больной я не собираюсь смотреть. Изволь. Скажу даже больше, я сделаю все, чтобы мальчики не заразились от нее. Посуда, еда… выделю ей…
Яростное, невыносимое бешенство поднималось изнутри с невероятной силой, и я мгновенно оказалась около нее, гневно чеканя:
– Да ни черта подобного! Себе выделяйте, где хотите и что хотите, только за дверью моей квартиры. За свою девочку я с костями сожру любого! Понятно?! Это ее дом! И тот, в котором вы и отец будете жить тоже. Так что советую не бесить меня неправильными фразами, чтобы не оказаться на улице.
Наблюдала на ее лице удивление, страх и ярость, но она сдержалась. Лишь открывала рот и вновь закрывала. Потом отвернулась в сторону, смотря в одну точку, и проговорила:
– Прости. Да конечно, ты права. Я… не то хотела сказать. Но смотреть не буду, чтобы мальчики… не заболели. Но ты постарайся в ближайшие дни позаботиться о том, чтобы мы не сидели взаперти в одной комнате.
– Посмотрю, что можно сделать, – буркнула и пошла в ванную, стараясь успокоить бушующий гнев.
Это же надо. Выделит она… Я как выделю, сразу же незамедлительно отправится к своему непутевому любимому сыночку.
«Терпи, Аверина. Еще немного осталось…»
Завтра начну сделку чистой продажи, чтобы родители и племянники сразу переехали в пустую квартиру, где уже никто не живет. Все их старые вещи на моей даче, так что пусть переезжают, а меня оставят в покое.
С няней решу вопрос… Не проблема. Но Света заболела, а уже послезавтра нужно выходить на работу.
«Ничего. Я непременно найду правильное решение».
Через полчаса своих размышлений в ванне, наполненной пеной, рассуждала обо всем. Только о Шторме старалась не вспоминать, считая, что это ни к чему. Да и зачем?! Через несколько дней забуду о нем. Уверена.
