– А надпись? – тихо спросила Юля.
– А надпись они делают прямо на месте.
– Но она же на русском.
– Да. Я нарисовал им эскиз на бумажке, и они с него срисовали. На все про все ушло не больше часа. Сложнее было найти этот поднос с крышкой, чтобы сделать вам сюрприз.
– И где же вы его раздобыли?
– Здесь, в баре. Использовал все свои дипломатические способности.
– Дипломатические? Или финансовые?
– Все!
– Покажите мне.
– Что?
– Ваш эскиз.
Антон Ильич смутился.
– Того эскиза у меня нет, кажется, я его там и оставил. Есть только…
Он полез в карман брюк и достал скомканный листок бумаги.
Юля развернула его и увидела нацарапанные карандашом буквы «Ю от А». Рядом другой рисунок – сердечко. С обратной стороны еще один – английское «love». Было видно, что Антон Ильич пробовал разные варианты, которые уместились бы на маленькой поверхности торта. Она бережно сложила листок и положила в сумочку. Потом посмотрела на Антона Ильича и, подумав немного, сказала:
– В кафе мы, наверно, уже не пойдем сегодня. Давайте лучше поужинаем?
– Конечно, – оживился Антон Ильич. – Где вы хотите поужинать?
– Я не знаю. Мне все равно.
– Хотите, пойдем в таверну? Вам же там понравилось?
– Понравилось. Но там же надо бронировать заранее.
– Ерунда. Я договорюсь.
– Опять примените свои финансово-дипломатические способности?
Решили встретиться в девять.
– Торт я беру с собой, – сказала Юля.
Перед тем, как уйти, она вдруг потянулась к Антону Ильичу, быстро обняла его за шею и чмокнула в щеку.
– Простите меня. Наверно, я погорячилась.
Взяла торт и упорхнула.
Администратор таверны встретил их как родных. Это был маленький коротышка необычайно низкого роста. Свой недостаток он компенсировал тем, что шустро двигался и громко разговаривал – как казалось ему самому, на всех языках. Провожая гостей к столу, он сыпал комплиментами, если перед ним была дама, и расхваливал меню, в особенности напитки, если пришли одни мужчины. Дамам он подвигал стул, мужчинам зачем-то жал руки, желая приятного аппетита, и в течение вечера, когда все уже прибыли к ужину и больше встречать было некого, прохаживался по ресторану с хозяйским видом, прикрикивал на официантов и улыбался гостям.
За столиками сидели в основном пары, кое-кто с детьми, но больше по двое. Горели свечи, сквозь распахнутую крышу лился мягкий ночной воздух, высоко над головой в темноте сиял полумесяц. Антон Ильич и Юля тоже чувствовали себя парой, хоть и были знакомы всего ничего. Во всяком случае, именно так их здесь воспринимали окружающие: когда заказывали, официант предложил Юле какой-то соус, но она отказалась.
– Ваш муж берет этот соус, берите и вы. Будете целоваться, и никаких проблем, будете оба пахнуть соусом!
Даже администратор-коротышка был не один. Официантка, дородная светлокожая гречанка, которой он и до груди не доставал, очевидно, была его подружкой. Он не выпускал ее из виду и время от времени незаметно шлепал по бедрам, когда она проходила мимо с грудой грязной посуды в руках. Юля и Антон Ильич сразу обратили внимание на эту парочку и весь вечер подшучивали, наблюдая, как крепкая гречанка, перекосившись от тяжести, без устали таскала подносы, а ее друг-коротышка насвистывал песенки и любезничал с гостями.
Кормили вкусно. Антон Ильич сразу предложил заказать пиццу, которую пекли здесь же, в печи, на глазах у посетителей, и резали на четвертинки, так чтобы можно было взять несколько разных кусков. Все это так понравилось Юле, что они решили не отвлекаться на другие блюда и попробовать все виды пиццы, какие готовил сегодня повар, и не раз.
