Он обнял её, закружил, поцеловал. Поставил на землю.
– Ты…ты… прямо как этот… чёрт, как его… в этих… в мифах был, э-э, у древних греков такой был… В книжке читал.
– Аргус? – подсказал ему ангел.
– Вот! Точно! Аргус! – Андрей хлопнул себя по лбу, – был такой мифологический персонаж: у него было четыре глаза, он видел всё вокруг себя и никогда не спал!
– Ладно, уговорил, – заливисто расхохоталась Агния, – пусть я буду твоим Аргусом.
Глава 2. В особом отделе.
– Слышь, Андрюха! – комэск сделал последнюю затяжку от папиросы, и выбросил её в ведро с водой, – я вот чего хочу у тебя спросить: ты как, готов принять ведомого из молодых? Вроде как уже положено: воюешь справно, в воздухе осмотрителен, командирская жилка у тебя есть.
– А как же ты, командир?
– А что я? Подберу кого-нибудь из желторотых…
– Ну, а сам-то как хочешь?
Слава Миронов вздохнул, поднял брови, в задумчивости почесал переносицу:
– Привык я к тебе, когда ты рядом, то мне как-то спокойнее…
– Ну, так в чём же дело, командир? Полетаем ещё!
– Что, действительно, хочешь остаться у меня ведомым?
– А то!
Они ударили по рукам. Слава Миронов крепко пожал Андрею руку:
– В общем-то, я ничего другого от тебя и не ждал, спасибо!
К этому моменту угнанный немецкий мессершмитт уже улетел с аэродрома – через несколько дней после его появления на аэродроме, на транспортном самолёте Ще-22 прилетели несколько специалистов из НИИ ВВС: инженеры, техники, и один лётчик, знакомый с немецкой техникой. Они долго осматривали трофей, лазили во все лючки и отсеки. В конце концов лётчик из НИИ ВВС сделал на нём пробный подлёт, и почти сразу после этого, мессершмитт в сопровождении двух Яков с соседнего аэродрома (во избежание всяких неприятностей) стартовал в направлении тыла. Через пять минут за ним, стрекоча хиленькими 115-сильными моторчиками, протарахтел и Ще-2, в который были погружены некоторые агрегаты, снятые спецами из НИИ ВВС со второго мессера, который так удачно плюхнулся к ним на аэродром.
– Отгадай загадку, – Коля Никишин повернулся к аэродромному люду, наблюдавшему за неспешным взлётом двухмоторного транспортника, – моторы, как у У-2, нос, как у Ли-2, хвост, как у Пе-2, а летит едва-едва? Ну, чего, нет отгадчиков? – подначивал он окружающих.
– Ще-2? – прикинувшись дурочкой, подала голос Агния. Народ вразнобой засмеялся.
Коля, немного расстроенный стремительной отгадкой такого, как ему казалось заковыристого ребуса, картинно взмахнул руками:
– Ну прямо энциклопедия ходячая, я посмотрю, всё-то она знает!
– А ты балабол и трепло, – махнул в его сторону Алексей Макарыч, – тоже мне, х-фокусник! Цирк уехал, клоуны остались, и главный среди них – ты!
Коля подошёл к Андрею, и косясь на стоявшую тут же Агнию, взял его под локоть и жарко дохнув ему в ухо, спросил вполголоса полушутливо-полусерьёзно:
– Андрюха! Я давно подозреваю, что она читает мои мысли. Я же вот только-только про себя подумал: «Ще-2», а она такая: бац! Ще-2! Ну скажи, разве такое возможно?
– Конечно, – Андрей кивнул с самым серьёзным видом, чем окончательно сбил с толку старшего сержанта. Опасливо косясь на предмет своих подозрений, стоявший тут же, рядышком с ними, он, глубоко задумавшись, бочком-бочком, да и скрылся за ближайшим штабелем ящиков.
Агния, пряча шкодливую улыбку, смотрела ему вслед…
– Старший лейтенант Чудилин, и эта… вы, барышня… к капитану Шелестову… вызывают! – посыльный, запыхавшись, материализовался перед ними.
