Андрей судорожно полз по земле, ощущая всем телом, как дрожит земля от разогревающихся моторов фашистских «пантер».
– Командир, сюда, сюда… – Аникин услышал голос Карпенко. Вот из кустов, прямо перед взмыленным лицом Аникина, вынырнула его счастливая физиономия. Руки с двух сторон подхватили командира под мышки и втащили в заслоненную кустарником ложбину.
– Сматываться надо, товарищ младший лейтенант… – все тем же счастливым шепотом тараторил Карпенко. – Они щас вдарят по нам из орудий своих. Размажут, как масло по хлебцу…
– По… годи… – переводя дух, выговорил Андрей. – Им, чтобы башни в нашу сторону развернуть, для начала надо маневр небольшой сделать.
В этот миг прямо на башне одного из танков с грохотом вспыхнул сноп огня. Черные тела с криками скатились на землю. Новая волна паники накрыла хутор.
– Ага! Есть сюрприз… – со злой радостью вскричал Девятов. – Я ить третью машину не успел заминировать. Так им оставил гостинчик. Гранату к люку прикрепил, на манер растяжки. Если открыть, чека и выдернется. Сработало!..
– Ух, молодец, Девятов… – выдохнул Андрей. – Работает голова…
– Ничего… кумекаем малость… – пробормотал солдат, снова припав к прицелу автомата.
– Эх, что там мины наши… не подкачали бы… – нетерпеливо выговорил Яким.
– А ты что их, ставил? – с иронией спросил Девятов.
– Слышишь, ты… – с обидой в голосе ответил Якимов. – Чтобы ты их поставил, я сначала гада фашистского пришил.
– Ладно вам… – урезонил их Аникин. – Оба дело свое сделали как надо. И нечего мериться теперь, кто больший молодец…
Тут мотор ближнего из танков – того самого, под который заложил мину Аникин, – несколько раз взревел, будто предупреждая: «Разойдись, поеду». Машина тронулась, и тут же прогремел взрыв.
С опушки было хорошо видно, как вся правая сторона ходовой разлетелась на катки и звенья гусениц. Машина встала, завалившись на правый бок и уперев ствол пушки в землю. Заревела вторая машина, и снова грохнуло. Этот танк уже был девятовской работой. Машину подбросило передом вверх. Двигатель второго танка сразу заглох.
– Приготовься, ребята… – проговорил Андрей. – Сейчас экипаж полезет. Тут их и принимайте… Только не сразу…
С минуту никакого движения внутри танков не намечалось. Наверное, взрывной волной экипажи обеих машин здорово контузило. Зато снаружи гам и беспорядочная стрельба только усилились. «Партизанен! Партизанен!» – вперемешку с другими немецкими словами неслось над хуторскими крышами. Паники добавляло пожарище. Огонь уже полностью овладел деревянным домом. Бревенчатые стены горели, как порох, озаряя все вокруг зловещим кроваво-красным светом.
В отсветах огня было хорошо видно, как немцы цепью, кто во что одет, с оружием в руках выдвинулись в сторону леса. Они залегли по внешней стороне сломанного хуторского забора, к лесу лицом, и вели непрерывную стрельбу.
Блики пожара скользили по черным башням обездвиженных танков. Вот на одной открылся люк. С трудом, как будто крышка была неимоверно тяжелой, ее откинула рука. Потом из отверстия показалась голова. Она была без пилотки и шлема. Даже отсюда, из леса, в отсветах пламени было видно, что немец белобрысый. Он, будто пьяный, шатаясь, выкарабкался наружу, сначала вполтела, потом высунул и ноги.
