Вечером первое отделение на сутки заступило в караул.
Мы выставили посты по периметру и стали жить по законам войны. До «ленточки» оставалось сорок пять километров.
Вечером к нам пришел «Крапива» со «Скатом» и рассказал о планах на будущее.
– Короче, тема такая… Нам повезло. К вашим двум неделям обучения в лагере добавляются еще две недели обучения здесь. И это отличная новость. Мы здесь сформируем новый третий взвод. Мы и будем костяком этого взвода, – он убедительно посмотрел на нас. – Завтра в семь мы с вами пойдем и доберем сто шестьдесят бойцов к нашим имеющимся сорока. Проведем с ними слаживание и выдвинемся, куда прикажут. «Скат» будет вам помогать как мой зам, а я займусь комплектацией всего, что нам понадобиться.
Мы молча слушали и кивали в знак согласия с командиром.
– Вопросы?
– Откуда бойцы? – недоброе предчувствие закралось в мою душу.
– Зеки, – «Крапива» внимательно посмотрел на нас. – Для меня это тоже новый опыт. Но я уверен, что мы справимся.
«Мне бы твою уверенность», – подумал я.
Выходя «Скат» ободряюще хлопнул меня по плечу и улыбнулся:
– Ты бы видел, кого нам давали для обучения в Африке. Зеки – это просто подарок по сравнению с аборигенами.
Не ссы, «Констебль».
Я лежал в спальнике и опять не мог уснуть. Ворочаться в нем было не очень удобно и поэтому я смотрел в потолок и думал.
«Как же так получается, что меня преследуют эти аморальные люди? Это какая-то карма!».
Пятнадцать лет я провозился с алкоголиками и наркоманами. Теперь зеки. Хотя я и работал психологом в одной из зон города Ангарска, перспектива идти в бой с вчерашними заключенными меня пугала. Это был стресс. Я стал вспоминать Ангарскую зону и свою работу с заключенными-наркоманами. Там был прекрасный проект по возвращению сидящих по статье 228 в нормальную жизнь.
Заключенных, имеющих опыт злоупотребления психоактивных веществ, переводили в реабилитационную «локалку», где они проходили восстановление. Цикл лекций о химической зависимости, групповая и индивидуальная психотерапия, работа по программе «Двенадцать шагов» и участие в группах самопомощи.
«Ничего, получалось же», – вспоминал я.
Когда пять лет назад я продал свою долю в клинике реабилитации зависимых, я ожил! Казалось, вот она, свобода! Нахер этих недисциплинированных, вечно моросящих инфантильных и зачастую просто не сильно интеллектуально развитых пациентов! «Больше никогда в жизни я не буду заниматься социальными проектами!».
– Никогда такого не было. И, вот опять! – вспомнил я Черномырдина.
В голову лез фильм «Джентльмены удачи». Я представлял себя на месте «Доцента», который делает козу-дерезу головорезам:
– Пасть порву! Моргала выколю! Уууу… Навуходоносор!
Проворочавшись еще час, я уснул тревожным сном.
В семь утра, когда все было окутано марлей тумана, мы выдвинулись к огромному зданию в глубине расположения.
На плацу перед зданием мы встретились с инструкторами, которые обучали бойцов, набранных в зонах. Они передали нам списки с позывными и номерами жетонов. Нам нужно было добрать бойцов в свои отделения. Отделениями мы называли наши отряды для удобства – чтобы обозначать группу бойцов в понятных для солдата терминах. Наши отделения могли насчитывать до пятидесяти бойцов, а взвод по численности мог доходить и до двухсот.
– Давно они тут? – спросил «Крапива» у инструктора.
– Десять дней. Мы их немного погоняли уже. В основной массе это просто тела. Но есть толковые бойцы с боевым опытом и опытом службы.
