Я решительно снимаю трубку судового телефона и набираю чифа.
– Старпом! – отвечает мне уже знакомый голос Яковлевича из трубки.
– Владимир Яковлевич, это четвёртый! Тут такое дело…
– Что такое? – недоумевает старпом.
– Я проверил все документы! У стармеха и дневальный закончились сертификаты БЖС. Боюсь, что портнадзор их в рейс не выпустит. Нужно срочно что-то с ними решать!
– Это точно, вы не ошиблись?
– Никак нет, не ошибся!
– Зайдите-ка, пожалуйста, ко мне с документами, и немедля!
Я аккуратно складываю документы в сейф, беру со стола оба просроченных сертификата и иду к чифу.
Я захожу в шикарную кают-компанию «Капитана Гнездилова», спрашиваю разрешение у старпома войти и здороваюсь с присутствующими здесь, офицерами.
В кают-компании сегодня немноголюдно. За большим столом, аккуратно накрытым белоснежной скатертью, собрался весь немногочисленной командный состав судна: старпом, второй помощник, стармех, вахтенный второй механик и старший электромеханик. Остальные офицеры, свободные от работ и вахт, отсутствуют, ибо находятся в увольнении.
Старпом первым заканчивает трапезу и, любезно извинившись перед собравшимися, отправляется немного вздремнуть в свою каюту.
Сразу же после его ухода стармех, с которым я уже имел честь познакомиться у чифа, испепеляет меня своим презрительным взглядом и сообщает старшему электромеханику, сидящему подле него:
– Представляете, Михаил Дмитриевич, вызывает меня сегодня к себе чиф и сообщает, что они с новым четвёртым меня списывают!
– Как списывают? – недоумевает СЭМ. – За что?
– А ни за что! Якобы сертификат БЖС у меня просрочен!
– Как просрочен?! Вы ведь только недавно на пароход сели! – удивляется СЭМ.
Я делаю над собой усилие, чтобы не вспылить, и крайне деликатно вклиниваюсь в их диалог:
– И не только у вас просрочен сертификат, уважаемый Владимир Александрович, но ещё и у дневальной! Предлагаю вам после обеда зайти ко мне в каюту и конструктивно обсудить этот вопрос!
Дед делает вид, что он никоим образом не видит и не слышит меня и, как ни в чём не бывало, продолжает жаловаться СЭМу:
– Даже на Магадан спокойно походить не дадут! Я ведь только несколько рейсов успел сделать, и вот – уже списывают! И кто? Совсем зелёный штурман – без году неделя на флоте!
СЭМ утвердительно кивает в знак солидарности, мол, согласен со всем услышанным, а я просто задыхаюсь от возмущения!
– Да никто же вас не списывает! Пока стоим под погрузкой, есть пара дней для решения вопроса!
Дед демонстративно игнорирует мои слова, а присутствующие офицеры осуждающе поглядывают на мою скромную персону, и я закрываю рот.
В полной тишине мы заканчиваем трапезу и молча расходимся – каждый по своим делам.
Сразу же после обеда я иду в тальманскую и делаю объявление по общесудовой трансляции: «Внимание экипажа! Старшему механику и дневальной просьба срочно прибыть в каюту четвёртого помощника!»
Спустя пару минут на пороге появляется сперва дневальная – весьма симпатичная молодая особа, а вслед за ней – и сам дед.
– Вызывали? – с сарказмом интересуется стармех, заглядывая в каюту через приоткрытую дверь.
– Да, Владимир Александрович, проходите, пожалуйста! Присаживайтесь! – И я указываю ему на место возле сидящей на диване растерянной дневальной.
– В ногах правды нет – я постою! – артачится дед и остаётся стоять, прикрыв за собой дверь каюты.
– Я собрал вас здесь, чтобы сообщить пренеприятное известие! – цитирую я классика. – У вас просрочены сертификаты БЖС.
