На площади Эсагила дома не теснились друг к другу, как во внешнем городе. Тут повсюду росли деревья, и некоторые из них Креол особенно хорошо помнил. Асфальтом были обмазаны не только здания, но и земля под ногами, а по некоторым дорогам даже ездили колесницы.
Креол пожалел, что оставил свою на постоялом дворе.
Вокруг площади жили ремесленники и зажиточные горожане – но не аристократы, не жрецы и не маги. Строительство Вавилонской Башни длилось так долго, что самый чистый люд давно переместился в другие районы Кадингирра, а здесь поселились те, кто слишком хорош для внешнего города, но не дотягивает до лучших частей внутреннего.
Теперь эти дома выросли в цене, и со временем наверняка сменят жильцов. Но еще не сегодня.
Креол прошел сквозь каменную арку. Говорят, когда-то это было порталом. Говорят, он настолько древний, что стоял здесь задолго до Вавилона и Кадингирра. Говорят, маги былых эпох создали его, открыв прямую дорогу в иной мир. Но сейчас никто не помнит, куда именно он вел, и никто не знает, можно ли снова заставить его работать.
Калам и пустой свиток у Креола при себе были, повязкой он запасся. Но луна еще не взошла, и маг присел на ступенях храма. Вавилон живет бурной жизнью, и с закатом людей на улицах только прибавляется. Большинство шумеров днем спит или отдыхает в прохладе глинобитного дома, а делами занимается утром и вечером. Многие захватывают и половину темного времени.
Креол желал просто спокойно подождать глубокой ночи. Но вскоре он пожалел, что не остался у кувшина с пивом. Площадь Эсагила кишела народом, и многие входили в храм, а иные выходили, то и дело отвлекая мага от раздумий. Но хуже всех были нищие, ибо Вавилон богат всем, что только можно измыслить, в том числе и нищими.
Креол никогда не давал денег попрошайкам. Он скорее выбросил бы свои сикли в море, чем кинул в чашу для подаяния.
Вот жертвоприношения маг понимал – ты платишь богу, бог тебе помогает, все честно. Если бог не помог – ты дал мало, или дал не то, или бог просто зажравшийся ублюдок, которому плевать на смертных.
Чаще всего третий вариант.
Но там все же есть шанс получить что-то взамен. А что получишь, дав денег попрошайке? Свечу себе в колпак, и больше ничего.
Креол был хорошо одет, его короткая борода – как следует умаслена, а брови и ресницы вычернены, как подобает мужчине. Кроме медного жезла чародея с его пояса свисала тяжелая снизка сиклей. Конечно, попрошайки осаждали его со всех сторон, желая получить то, чего не заслужили. Оборванные старики, хворые и увечные, шуты и фигляры. Креол ничем не был им обязан, а к тому же слышал ложь в словах почти каждого из них.
Вот этот слепой нищий… он ведь вовсе не слепой. Однако тянет руку, гундосит о медном сикле.
– Не могу понять… – прищурился Креол, крутя в пальцах сикль. – Он медный или золотой?.. Налет какой-то…
– Дай гляну… то есть потрогаю. На ощупь определю. У слепцов очень чуткие пальцы, добрый господин.
– Я дам тебе больше, чем жалкий сикль, – проникновенно сказал Креол. – Возрадуйся же, несчастный, ибо я маг, властелин тайного Искусства. Я исцелю тебя от слепоты, и ты вновь сможешь зарабатывать на жизнь честным трудом.
– О, как щедр ты, господин мой!.. – фальшиво возрадовался слепец. – Воистину твое могущество должно не знать пределов!
– Истинно, истинно так, – покивал Креол, хрустя пальцами. – Я знаю прекрасное, очень простое заклятие, что разом благословение и проклятие. Оно делает слепого зрячим, зрячего же – слепым. Ты слепой, так что тебе оно станет благословением… куда ты побежал, неблагодарный червь?!
