– Не обижайся, дон Франческо, на моих говорунов, – примирительно произнесла императрица. – Они это не со зла.
– Можно ли обижаться на дураков, ваше величество? – с вымученной улыбкой произнес Арайя. – Тем более что они веселят, ваше величество. Мне ли состязаться в шутках с дураками?
– Он состязается с ними в постели и, похоже, ваша милость, проигрывает одному дураку, – снова заговорил Лакоста. – Но оно и неудивительно. Кому бог дал много ума, а кого и обделил умом. Но зато дал им много чего в штанах.
– А если женщина постоянно ищет удовольствия на стороне, то понятно, что рога просто так не отваляться! – проговорил Бирен и снова захохотал.
– Эрнест! – императрица взяла его за руку. – Не зли моего капельмейстера. Пощади талантливого музыканта. В России таких нет.
– Но возможно, граф прав, – подхватил шутку Бирена Лакоста. – Может скоро рога с некоей головы и сами отваляться.
– Как так? – спросил Бирен.
– А так. Вы слышали историю про рогоносца мужа, который обратился однажды к отцу своей жены?
– Расскажи, – не утерпела императрица. – Я того не слыхала.
– Было это в благословенной Флоренции. Некий муж увенчанный знатностью от своих предков и ветвистыми рогами от жены, обратился к своему тестю. «Скажи мне, – спросил он. – Может ли исправиться твоя дочь от того демона похоти, что засел в ней?» Отец жены ответил ему: «На это могу ответить тебе положительно, зять мой. Она исправиться». Тогда муж спросил тестя: «Когда же?» Тот ответил: «Её мать была такова же как и она. И я не мог найти долгое время никакого средства от этого. И уже отчаялся, но на 60 году жизни она сама исправилась. И я думаю, что моя дочь, в этих же летах станет честной женщиной и верной женой!»
Императрица захохотала. И придворные стали смеяться за ней. И веселье на этот раз было вполне искренним. Пьетро согнулся чуть ли не пополам и у него от смеха закололо в животе.
В этот момент его кто-то тронул за рукав. Он обернулся и увидел рядом Балакирева.
– Левенвольде ушел, – шепнул тот.
Пьетро посмотрел туда, где только что находился обер-гофмаршал и увидел, что тот исчез.
– Вот дьявол! Только что был здесь. И я не могу уйти искать его. Императрица…
– Я все понимаю и сам прослежу за ним, – успокоил его Балакирев.
– Но как ты станешь действовать один? Мы договорились…
– Ничего. План придется немного изменить. Слушай и далее шутки Лакосты! Он сегодня в ударе…
Балакирев вышел из покоев императрицы и пошел в оранжерею. Там он увидел фигуру Левенвольде. Тот что-то рассматривал на небольшой грядке с клубникой для императрицы. Затем щелкнул пальцами и, сняв себя треуголку, бросил её на грядку.
– О, майн либе! – вскричал Рейнгольд и помчался прочь из оранжереи.
Балакирев подскочил к тому месту и поднял треуголку обер-гофмаршала.
Под роскошной треуголкой была скрыта крупная ягода.
– Вот и приготовил Левенвольде ягодку для своей невестушки Варьки.
