Шут, даром что много лет изображал скудоумного, на самом деле дураком все же не был. Он сразу заподозрил, откуда гнильцой попахивает. Да и капитан очень уж недвусмысленно намекнул: мол, господин Патрик, может, у вас какая идея сыщется. И посмотрел на Шута этак странно… словно бы припоминая диковинную бурю в Таронском ущелье. Ну разумеется. Дени только вид делал, будто ничего не понимает про скрытые таланты бывшего дурачка. Поэтому, в отличие от сыскарей, Шут искал вовсе не обычные следы… Хотя и отдаленно не представлял, как может выглядеть причина едва не случившейся беды.
А когда нашел, в общем-то даже не удивился.
И узнал этот почерк сразу.
Колдовство было простым и наверняка именно поэтому очень действенным.
Исполнителю не понадобилось проникать в покои короля – за него все сделали горничные, которые, надо полагать, ни о чем и не подозревали. Хотя… как бы тщательно сам Дени ни выбирал людей для личной обслуги короля, а все равно они лишь люди. Люди, которых можно купить, запугать, обмануть.
Шут вытащил колдунскую пакость из камина – большую черную иглу. Она была совсем обычная с виду, лежала глубоко в слое золы. Руальдовы враги наверняка воткнули ее в полено. А потом, когда дерево прогорело, игла выпала, никем не замеченная и совсем не похожая на орудие покушения.
Только на следующий день, когда официальные поиски в опочивальне были окончены, Шут незаметно просочился в опустевшую комнату и стал искать. Он почувствовал колдовство не сразу, но, когда сосредоточился хорошенько, дуновение опасности оказалось для него столь же явным, как запах падали для охотничьего пса. Шут опустился на пол и вытянул руку, развернув ладонью вперед. А потом закрыл глаза и двинулся ощупью в сторону чужеродной Силы. Наверное, забавно выглядел в этот миг со стороны… Однако когда пальцы нащупали железное острие, Шуту вовсе не было смешно. Он испуганно отдернул руку, точно обжегся: от крошечного кусочка железа веяло такой ненавистью и болью, словно среди золы лежал огромный меч, вкусивший немало крови на своем веку.
«Как это странно, – в который уже раз подумал Шут. – Если убийца хотел добраться до Руальда с помощью колдовства, то он не мог не предвидеть, что во дворце найдется по крайней мере один человек, способный понять истинную причину разрушения вековой каменной кладки».
Может быть, они только того и ждали? Чтобы Шут полез во все эти грязные дела, начал доискиваться, кто автор «подарочка»? Или все было проще? Враги полагали, будто колдовство сработает сразу, а король скоропостижно скончается при непредвиденных обстоятельствах? Магия, сокрытая в игле, выглядела так, словно к гибели Руальда могло привести любое нелепейшее происшествие. Она, эта магия, не выбирала способа, лишь создавала причины для смерти.
«Похоже, Руальду повезло с хранителями, – подумал Шут, поднимаясь с колен и отряхивая пыль. – Или я обладаю каким-то особенным даром отводить от него опасность…» Ему очень хорошо запомнились слова людей в масках. Слова о том, что он – неизменная помеха всем их планам. А какова суть тех планов, сомневаться не приходилось.
Он много думал над этой странностью. Над тем, кому и чем мог помешать обычный придворный дурак. Ведь не было у него ни талантов к интригам, ни выгодных связей, ни жадности до денег и славы… По сути, он вообще не делал ничего особенного! Просто жил. А значит, мешал одним лишь своим существованием, складом ума. Да еще, возможно, внезапно пробудившимся даром владеть Силой.
