«Мальчик мой! – наставница шагнула ему навстречу, и Шут удивился тому, как мало общего имело это видение с теми, что случались прежде. Он словно наяву почувствовал объятия ведуньи, он слышал треск огня в ее камине, видел каждую деталь знакомого интерьера – от серебряного кубка на столе до узоров на досках пола. – Я так тебя ждала… так ждала! Ну отчего же ты не приходил?»
Шуту стало стыдно. Он как-то и в голову не брал, что можно просто так взять и встретиться за пределами обычной реальности. Что это бывает так легко. И не нужно долго ломиться в закрытые двери чужого разума.
«Простите… – ответил еле слышно – не то произнес вслух, не то просто подумал. – Я… я…»
«Хватит, – прервала его Ваэлья. – Выкладывай, что случилось! И… как Элея, Пат?»
Шут не удержал улыбки.
«Она… в порядке. У нас будет сын…»
«Сын?!» – Ваэлья накрыла губы ладонью и коротко зажмурилась, но слезы все равно скользнули из-под ресниц. Наставница не стала их утирать, она глядела на Шута, не скрывая счастья в глазах.
«Ну, может быть, и дочь, – Шут пожал плечами. – Но к осени у Давиана точно появится еще один наследник».
«А что же случилось у тебя, милый мой? Ты звал так отчаянно!»
Шут помрачнел. Радости радостями, а звал он и в самом деле не от хорошей жизни.
Про иглу рассказал коротко, только самое главное. И очень огорчился, поняв, что забыл взять табакерку в руки. Это наверняка помогло бы наставнице разгадать суть ловушки. Ваэлья, однако, почти сразу понимающе закивала.
«Я знаю, для чего это, Пат. Почти уверена, что знаю».
Шут схватил ведунью за ладонь, стиснул изо всех сил.
«Скажите же! Скажите, пока я еще здесь! – Он знал, как мало нужно порой, чтобы вывалиться обратно в тот мир, где осталась холодная снежная ночь и пустая комната. – Скажите, как мне избавиться от этой дряни!»
«Ах, Пат, ты прав! Это и в самом деле очень дрянная магия. Старая, надежная и… такая, которой ни один порядочный человек не будет пользоваться без нужды. Как благородный рыцарь не замарает рук убийством с помощью крестьянского топора. Ты не сможешь отвести заклятье, но оно разрушится само, если сломать иглу».
«Просто сломать? – Шуту не верилось, что злая магия может быть уничтожена так легко. – Сломать – и все?!»
«Ну конечно, мальчик мой, – Ваэлья накрыла его дрожащую от волнения руку второй своей ладонью. – Разрубить топором или согнуть, пока не переломится. Только не поранься, прошу тебя. Не то зацепишь на себя остатки чар».
Шут обрадовался. И очень захотел поскорей вернуться назад, чтобы разделаться с колдовским «подкидышем». Он так явно ощущал, как утекают драгоценные минуты. Быть может, те самые, которых хватит для предотвращения войны…
Но любопытство оказалось сильней тревоги.
«Матушка, а как работает эта магия? Что она делает?»
«Наводит несчастья, ты ведь и сам это понял».
«И неважно, где находится игла? Тогда зачем ее подкинули Руальду?»
«Важно. Важно в самом начале. Потом уже чары… прилепляются к тому, на кого их направили».
«А война? Это тоже из-за колдовства?» – ему так хотелось верить, что беду можно отвратить.
«Может быть, Патрик. Я не могу сказать тебе наверняка. Порой горести сами находят нас, им не нужны для этого намерения других людей. – Она помолчала немного, глядя на Шута с тревогой и любовью. – Будь осторожен, мальчик мой. Прошу тебя. Слушай себя, свое сердце, свой внутренний голос. Он у тебя чуткий. И приходи сюда чаще. В любой день я жду тебя…»
