Шутка демиургов - страница 26

– Какой ты все-таки злой, – Глебова сложила на груди руки.

Кир оскалился в клыкастой улыбке:

– Мне надо переставить Ласточку, и я не хочу, что бы нас снова нашли. Некогда на Патрика внимание обращать, сам придет.

– Да где же он придет, когда не будет знать, куда идти? – удивилась Аня, – ты ставь, а мы пока с Нован за ним сходим, верно ведь?

Она обратилась за поддержкой к далаланке.

– Не то, чтобы я была против, но, раз уж тут мне дали право голоса, в тяжелые времена даже самыми маленькими членами экипажа разбрасываться не стоит, – помогла ей хакер.

– Это куда ты пойдешь, повтори, пожалуйста? – Кир вдруг в упор взглянул на девушку.

– Что ты ко мне, как к маленькой относишься все время? – обиделась та, – Ничего не случиться. Я быстро, к тому же не одна буду.

– Запомни раз и навсегда, одну я тебя никуда не пускаю. Потому что знаю твои способности встревать в неприятности. Не хватало еще тебя потом разыскивать. Раз уж на этой, поросшей бородой во мхе планете, даже Патрик затерялся! Ты вообще понимаешь, что говоришь? Ты такая маленькая в этом мире.

– Так, говорю, не одна же! Ты что, Нован за пустое место считаешь?

Далаланка, которой внезапно прилетело, поднесла руки к ушам, закрывая их.

– Кто-то, все равно, должен идти, – не сдавалась Аня.

– Сам и пойду, на вас надеяться, – проворчал муррат.

– Я все время стояла молча, – отметила Нован, – и теперь понимаю, как с вами весело. Эх, Охотник.

Он резко обернулся, но замолчал. Включил двигатель, поднял судно в воздух, и приземлился всего в паре кварталов от порта. Дверь раскрылась, и из него вышли три фигуры.

– Ты можешь побыть на корабле, – предложил Кир хакеру.

– И пропустить все интересное? – удивилась та, – Ни за что на свете.

Они определили местоположение магазина, и скорым шаром выдвинулись навстречу плененному роботу.

В огромном, оформленном в старинном барочном стиле зале, царил полумрак, здесь играла музыка. Плавные и неспешные напевы, созданные скрипкой, уносили вдаль, ноты закручивались вихрями, золотыми кудрями взлетая до самого неба, что скрыто потолком. Им не было ни до кого дела. Казалось, пожилой музыкант, облаченный в черный, приталенный сюртук, играл больше для себя, растворяясь в своей мелодии. Хотя, равнодушных не осталось. Касаясь самых глубоких струн, струн сердца, поддавшиеся очарованию, рождались мгновения.

Все столики оказались заняты, чтобы сюда попасть, их следовало бронировать заранее. Порхали официанты, неслышно текла речь, вкушались яства, собранные со всех уголков галактики. Поговаривали, шеф повар сам объездил полсвета, чтобы сделать свои блюда непревзойденными. Тут были: и уткарог в брусничном соусе, и крапперы, запеченные в мундире, всеми любимый крей-брил, от одной ложки которого тебя уносило в детство. Легчайший бриокк, жгучий зетер, желе из вереники и пожаренные на гриле рысаки, все на самый придирчивый вкус.

На чистой белой скатерти, что аж хрустела, стоял бокал белого вина, поднимался пар от приготовленной в соленом панцире рыбы. За столиком, расположенным чуть в стороне, сидел импозантный джентльмен. Его, затронутые томной ленью глаза, были полузакрыты. Он устал, очень, дни вышли непростыми. На длинной, тонкой шее покачивалась в такт мелодии голова. Внезапно, уютную тишину пронзил резкий звук трели, раздающийся из коммуникатора джентльмена. Тот скорбно вздохнул, принимая сигнал: