— Доброе утро, Яна, — приветствует он меня глубоким голосом. — Как себя чувствуешь?
Криво улыбаюсь и отвечаю:
— Как будто упала на битое стекло и разодрала им себе зад.
Он хмыкает.
— Раз шутишь, значит, жить будешь, — кивает он и махает мне кухонной лопаткой. — Почти подогрел наш завтрак.
Я мнусь, рисую пальцем ноги узоры на белом кафеле и всё-таки набираюсь смелости и произношу:
— Олег Викторович, мне очень неудобно просить, но…
Он снова оборачивается, пробегает взглядом по одеялу и говорит за меня:
— Тебе нечего надеть. Понял. Извини, не догадался сразу.
Выдыхаю с облегчением. Как всё-таки хорошо общаться со взрослым мужчиной, он сразу понимает с полуслова, что женщине нужно. Интересно, это со всеми так, или просто сам Швед сообразительный?
— Да, я вчера свою одежду оставила на полу в прачечной, там ваша стиральная машинка… Она сложная для меня. А другой одежды у меня нет, — объяснила свою ситуацию, хотя Швед итак всё понял.
— Иди в мою спальню, возьми из шкафа любую рубашку или футболку. Надевай и спускайся, будем завтракать. Новую одежду и обувь тебе привезут через полчаса.
Я уже развернулась, чтобы потопать наверх, как замерла от последних слов Шведа.
— Новую одежду? — переспросила его.
Мужчина уже выкладывает со сковороды по тарелкам чудесное горячее блюдо из мяса и кивает со словами:
— Да, я заказал срочную доставку. Комплект нижнего белья, одежды и обуви для тебя. Мы сейчас поедим, я обработаю твою рану и мы поедем.
Куда поедем?!
Паника парализует. Ладони становятся влажными, а сердце ухает и падает без чувств.
Швед бросает на меня недовольный взгляд и строго говорит:
— Яна! Живо за рубашкой!
Меня тут же словно ветром сдувает.
В спальне скидываю на пол одеяло, распахиваю шкаф и вижу две новые белоснежные рубашки, две футболки – одну белую и одну чёрную.
Понимаю, как провокационно я буду смотреться в мужской рубашке и принимаю решение надеть халат.
Халат словно мантия волочится за мной по полу. Рукава я закатала, но они всё равно норовят сползти и скрыть мои руки.
— Чёрт.
Было совсем неудобно. Если бы просто зарыться в этот чудный халат и сидеть не двигаться, то куда ни шло, а вот завтракать…
— Блин… — вздыхаю грустно.
Чешу макушку и надеваю чёрную футболку.
Она мне до колен.
Смотрю на себя в зеркало и кривлюсь. Коленки из-под футболки выглядывают острые и смешные. Ноги как спички. На голове воронье гнездо. Лицо осунувшееся. Под глазами тёмные круги.
Красотка, м-да. Краше в гроб кладут.
Показываю отражению язык и осторожно, чтобы не нарушить швы на ране, ковыляю на кухню.
Швед уже полностью сервировал стол.
— Вы не против, что я выбрала чёрную футболку? — спрашиваю на всякий случай.
Мужчина поднимает на меня взгляд и вдруг, застывает с ножом в руках. А на острие ножа сползает кусок сливочного масла.
Удивившись его реакции и немного засмущавшись, я наблюдаю за выражением его лица, пытаясь понять и расшифровать, что означает этот застывший взгляд.
Видимо, при свете дня, Швед увидел меня «во всей красе» — нескладную и страшненькую.
Да уж, не быть мне роковой красавицей.
Швед, тем временем, казалось, целую вечность смотрит на меня.
Мне стало совсем некомфортно, и я спросила:
— Э-э-э… Я могу переодеться… Если эта футболка – табу и…
Его пронизывающий изучающий меня взгляд дрогнул, и он опустил нож с потаившим маслом и мотнул головой.
— Нет, всё хорошо. Садись за стол.
И опять голос странный. Словно он злится.
