– Нет, ну вот скажи мне, как одна чашка кофе может стоить как целых две в «Губбэнгене», а? – ворчит Карина, пытаясь вместе с Расмусом пробиться сквозь толпу народа к нужному терминалу.
– Нашла над чем заморачиваться, сестренка, ты же у нас высокооплачиваемая персона.
– Да, но я предпочитаю тратить свои деньги на более достойные вещи. А не на кофе.
– Но он хоть вкусный?
Карина делает глоток и пожимает плечами.
– Сойдет.
Вот и нужный им терминал. Когда путешествуешь с Кариной, про пунктуальность можешь забыть. Старшая сестра Расмуса изначально запрограммирована на то, чтобы не замечать время, и легко впадает в ту разновидность паники, которая настигает всех безнадежно опаздывающих.
– Посадка уже началась, – замечает Расмус.
– Верно. Ну и очередь – просто бесконечная. Вот глупые, это же не концерт Бейонсе – здесь у каждого свое место согласно билету. Ну что, пошли?
– Да, хотя…
На подходе к терминалу Расмус притормаживает. Потому что чуть в стороне стоит женщина с табличкой, на которой написано: «СОЛНЦЕ И ПАРМЕЗАН». Вокруг нее с растерянным видом топчется группа людей разных возрастов и внешности.
– Э… разве это не наша группа?
– Хм. – Карина наморщивает лоб. – Вроде похожа.
Они направляются к женщине с табличкой, на ходу понимая, что что-то здесь не так. Расмус чувствует, как с каждым шагом нарастает тревога сестры, но сам испытывает почти облегчение. Что, поездка отменяется? Можно я тогда отправлюсь домой и буду дальше дрыхнуть на своем диване? Едва приблизившись к группе, Карина тут же вступает в разговор. В центре группы стоит женщина с табличкой. Темноволосая и курчавая, она поворачивается к Карине и Расмусу.
– Я так понимаю, вы тоже собирались лететь в Италию?
Собирались, отметил про себя Расмус. Значит, уже не собираемся. Диван, дружище, – я лечу к тебе!
– Да, – с тревогой подтверждает Карина. – Но что значит собирались? Вы ведь Паула?
Женщина с курчавыми волосами кивает. Крупные золотые серьги в ее ушах резко качаются вперед-назад. Расмус еще никогда не видел настолько больших серег. Они выглядят такими тяжелыми – того и гляди оторвут уши.
– Да, я Паула, – глубоким печальным голосом отзывается женщина.
– А что случилось? – осторожно спрашивает Карина.
– Я скажу вам, что случилось, – ворчит стоящая рядом с ними крупная пожилая дама. – В Тоскане сгорел пансионат. Тот самый пансионат, в котором мы должны были жить.
Дама облачена в оранжевую тунику, а рядом с ней топчется другая женщина, поменьше ростом и того же возраста, целиком упакованная в джинсу. Они явно заодно.
– Как это похоже на Южную Европу, – продолжает крупная дама. – Как может большой дом вот так просто взять и сгореть?
– Сожалею, – отзывается Паула. – Для меня это такое же потрясение, как и для всех вас.
– Однако вся разница в том, что это мы, а не вы заплатили за это потрясение! – перебивает ее дама в оранжевом.
– Спокойно-спокойно, – произносит молодой человек рядом. – Эта милая женщина ни в чем не виновата. Мы же не станем ссориться?
Лет двадцати пяти, бритоголовый, в обтягивающей футболке и с мускулистыми руками, покрытыми татуировками, парень сам похож на итальянца.
– Я правда очень сожалею, – повторяет Паула, глядя на всех несчастными глазами. – Наша поездка не заладилась с самого начала. Ах, прежде наши туры пользовались такой любовью у туристов, такая приятная атмосфера…
– Пока пансионат не сгорел, да? – уточняет дама в джинсе.
