Верный «Чезет» не подвёл. Отплатил за заботу. Много миллионов лет я берёг его от непогоды, воды и грязи. Смазывать не смазывал, ибо нечем, но заботился, наверное, лучше, чем о собственной шкуре. Сказались и регулярные упражнения на приватных стрельбищах Восточной Европы, которые я проводил ещё в той «мирной» жизни. Правда до сих пор стрелять приходилось только по мишеням. Что ж всё когда—нибудь делаешь в первый раз. Не успев как положено ухватить пистолет, я открыл неприцельную пальбу. Но в упор промазать трудно. Ближайший парень схватился за колено и упал. Второй получил пулю в брюхо, но остался стоять. Третий выстрел пропал, а четвёртый лишь слегка зацепил ещё одного ублюдка. Им хватило и этого. Технологическое преимущество двадцатого века показало себя. Враги побежали. Даже парень с разбитым коленом резво рванул за сообщниками. Надеюсь, у него будет гангрена.
Проклиная ублюдков и одновременно радуясь, что никого не убил, я, массируя спину, побрёл к лодке.
***
Псковские каникулы затянулись. Я продолжал вести растительный образ жизни, но с некоторых пор заметил, что хозяин ночлежки присматривается ко мне. Когда я предложил ему купить кое—какие безделушки двадцатого века нашей эры и несколько шкур, датируемых мной навскидку двадцатым веком до нашей эры, Ухо решил, что нашёл кого нужно.
– Эти вещицы издалека, – сказал он, рассматривая ремешки с пластиковыми застёжками, зеркальце и шариковую ручку.
– Угадал, – не стал скрывать я. – Они из—за моря.
– Хочешь заработать? – спросил он напрямик.
– За море сходить? – усмехнулся я.
– Ближе, – сказал Ухо серьёзно. – За озеро.
– И что там найти? – взял я серьёзный тон.
– Там всё уже есть, – теперь усмехнулся и он. – Нужно просто доставить товар сюда.
– Просто доставить? – переспросил я с сомнением в голосе.
– Не просто, – согласился Ухо.
– Тайно?
– Да.
То, что доктор прописал. Кто—то готов платить за риск, а я знаю, как свести риск к нулю. Что ж, я с большой охотой взялся за привычную работу.
Целый месяц, переваливая контрабандный товар через озеро, я размышлял над разговором с гоблином. Замысел вызревал долго. Я обгладывал правила игры, перебирал в памяти исторические события и сопоставлял их с собственными возможностями. Всё больше я склонялся к выводу, что ошибся ещё на уровне постановки вопроса.
Историю я знал как «Отче наш», а из «Отче наш» помнил первую строчку и финальное «аминь». Инвентаризация знаний показала, что я почти ничего не помнил из прочитанного в книгах и учебниках. То есть, конечно, мог бы назвать правителей крупных стран и основные их преступления, мог бы припомнить даты великих битв, войн, бунтов, революций. Но знания достаточные для того, чтобы развернуть бурную деятельность, провернуть хитрую интригу, у меня напрочь отсутствовали. Ни одного исторического события я не знал в деталях.
Главная проблема, однако, заключалось в другом – прежде чем рассчитывать шансы, нужно иметь интерес, а я вдруг понял, что не желаю ничего перекраивать. Ни одно из исторических событий не вызывало у меня досады от упущенных возможностей или ощущения национальной катастрофы. Кровавые войны, закаты цивилизаций, гибель культур и порабощение народов представлялись быть может и печальным, но вполне естественным процессом. Я не видел особых прелестей от замены победителей в битвах и революциях, от прихода к власти того или иного монарха. О собственных возможностях я думал в последнюю очередь. Появилась бы чёткая цель, дело другое. Можно было бы и пасьянс раскладывать. Цель же пока скрывалась в тумане.
