Сибирский гамбит - страница 4

Лузин опустил голову, закрыл глаза. Сдавила сердце неизбывная тоска, горечь по навсегда потерянному…

Ровно в половине четвертого он был в конторе.

– Проходите, пожалуйста, Всеволод Викторович ждет вас, – сказала, играя выщипанной бровью, кубышка-секретарша и приоткрыла обитую дерматином дверь.

Лузин переступня порог и увидел Епихина. Тот сидел на месте Синельникова за покрытым стеклом столом – прямо под портретом Сталина, перевязанным черной траурной лентой в уголку. Чуть поодаль – у окна – расположились в креслах Дусов и лысый, как школьный глобус, худосочный мужчина в темносинем, с наружными карманами костюме полувоенного покроя. Лузину не нравился этот кабинет. Здесь всегда было душно и тесно, точно в склепе.

– Познакомьтесь… – Епихин кивнул в сторону лысого: – Начальник производственно-технического отдела министерства Гавриил Захарыч Минаев… Ну, а с Геннадием Михалычем Дусовым вы знакомы, не так ли?… Присаживайтесь, пожалуйста.

Лузин опустился на стул. Его глаза были прикованы к исписанным мелким почерком листкам бумаги, которые лежали перед Епихиным на столе. Он сразу узнал их. Это были его, Глеба, листки в клеточку, вырванные из ученической тетради. Те самые, что послал он полгода назад в Москву, в ЦК. «Соображения по поводу дальнейших поисков нефти в Западной Сибири». Ровно десять листков. Он сразу узнал их. Загнутые уголки, бисерный почерк… Но почему же так? Он ведь не хотел, чтобы это попало в министерство?!

Лузин заерзал на стуле, напружинился весь. Сердце билось отрывисто и часто.

– Я вас, Глеб Иванович, вызвал вот по какому вопросу… – Епихин полистал лежащие перед ним листки. – В феврале месяце нам передали из ЦК ваше письмо, чтобы мы разобрались и ответили… Речь идет о нефти… Вы, Глеб Иванович, выделяете в Западной Сибири так называемую Меюмскую нефтеносную провинцию – огромное пространство! громадный регион! – и пишете, что в пределах этой провинции есть, очевидно, десятка три-четыре перспективных на промышленную нефть площадей и среди них, в первую очередь, Меюмская площадь. Вы подробно изложили историю поисков нефти в этом регионе, привели даже высказывания покойного академика Губкина о том, что большая нефть там обязательно должна быть… Верно?

– Верно.

– Ну, а почему же вы в этом письме ничего не сказали о мнения других крупных специалистов?

– Кого именно вы имеете в виду?

Епихин скользнул по Лузину размытым взглядом.

– Академик Шатков и профессор Назаров считают, что на Меюме нет благоприятных для накопления нефти структур. В Южном бассейне больную нефть можно найти гораздо быстрее. Да и денежные затраты будут намного меньше.

– Я с этим не согласен, – тихо, но твердо сказал Лузин.

Епихин аккуратно-сосредоточенно разгладил пухлой, как булочка, ладонью листок. Дусов чуть заметно улыбнулся, а Минаев подошел к столу, взял в руки пластмассовый стаканчик с остро заточенными карандашами. Снова поставил его.

– Вы… Вы, товарищ Лузин, слишком много берете на себя. Так поступают только мальчишки!

– Я отвечаю за свои слова.

Минаев повел острым подбородком:

– Спеси у вас – хоть отбавляй. Можно подумать, что вы, по меньшей мере, – член-корр или академик.

Лузин демонстративно отвернулся и стал смотреть в окно. Дусов достал пачку «Северной Пальмиры» и спички, взглянул вначале на Епихина, потом – на Минаева:

– Вы не возражаете?

– Пожалуйста, пожалуйста… Курите.