Как живой, но только не живой.
Я убрал удлинитель, чтобы зомби не упал ещё раз, и подождал, когда он выйдет в коридор. Дверь закрыл, больше хозяин сюда не вернётся.
Мать моя женщина, тревога!
– Степан Геннадьевич! – преподавательница, обёрнутая в одежды, как монахиня, встала у нас на пути. Тряпок так много, что невозможно оценить фигуру или понять возраст. – Я по поводу отгула на завтра, вы могли бы подписать?
– Никаких отгулов, – пробормотал зомби. – Не положено.
– Да не жмоться ты, – сказал я.
– Да, мой господин.
Вроде она ничего не по поняла, даже не повела ухом.
Матрас поднял руки, как это делали зомби в старых фильмах, что просили мозги, и повернулся к училке-монахине. Она в одну руку вставила ему лист бумаги, в другой ручку. Директор поставил размашистый крестик и выронил ручку на пол.
– Всё, спасибо вам, Степан Геннадьевич, – проворковала училка. – Спасибо и вам, Виталий Иванович. Хоть вы смогли его уговорить.
Она посмотрела на меня и улыбнулась. Молоденькая, всё же, только почему-то кутается в такие тряпки.
– На крышу, – приказал я, когда завёл директора на лестницу. – Оттуда прыгаешь вниз, как только дам сигнал. И всё, с тобой мы закончим.
– Да, господин.
Он пошаркал вверх по лестнице. Сверху спускался один из учеников, отшатываясь от директора. Но это просто потому что идущий навстречу Матрас всегда предвещал что-то плохое, как пустое ведро, а не потому, что выглядел жутко.
– Курить нельзя, – проскрипел зомби, продолжая дорогу, отобрав у парня вейп.
– Придурок, – ученик посмотрел ему вслед. – Я не курю, а парю! Законом не…
– А ты почему это у меня на уроке не был, Пила? – спросил я.
Парень с модной причёской, который только что считал себя крутым, вздрогнул.
– Опоздал, – пробурчал он. – В больничку ходил, горло болело.
– Меньше курить будешь. Иди в класс!
Директор уже поднялся на самый верх. Время и мне осуществить мой тёмный план. Я быстро спустился и пошёл по первому этажу на выход. Дверь в одном кабинете была открыта, пожилой учитель там что-то рассказывал. Я случайно услышал немного, пока проходил мимо.
– … и вот, так называемая задача трёх тел…
А у меня задача мёртвых тел, хе-хе.
На крыльце курили два охранника. Один из них Годзилыч, другой – седой старичок с бородкой и большой розовой лысиной, который постоянно разгадывал кроссворды. Его звали Пётр Павлович, но ученики заботливо прозвали его Петропалыч.
– А чего это Матрас наверх полез? – Петропалыч прикурил новую сигарету.
– Хотел проверить, как ремонт там сделали, – сказал я. – А то жаловался, что очень плохо, вот и посмотреть хочет, чтобы не платить.
Матрас завис на самом краю крыши и посмотрел вниз.
– Он может, – оба охранника кивнули. – Вечно всюду лезет, каждую копейку считает.
Момент идеален. Смотрят охранники, а упадёт прямо на свою девятку. Я махнул рукой.
– Ну чего ты ждёшь? – шепнул я.
Матрас не падал. Он так и стоял, глядя вниз. Охранники пожали плечами, докурили и пошли внутрь. Стало тихо. Ветер прокатил мимо меня алюминиевую банку пива.
Ох, мать моя. Он зацепился за антенну! Кто её там поставил? Матрас никак не мог догадаться с неё отцепиться. А если я полезу снимать… меня увидят, и смысл от всех этих моих действий?
Придётся ждать, когда кончатся уроки, забраться наверх и… а я не смогу его столкнуть, ведь никто же не увидит, как он упал.
Нужен другой план. Эх, Степан Геннадьевич, при жизни меня доставал, так после смерти стал ещё хуже.
