— Что? — спросила я, но мужчина лишь поднял бровь, прекрасно зная, что я слышала вопрос. И поэтому мне не оставалось ничего другого, как молча кивнуть, чувствуя, как лицо вспыхивает жаром. Зачем ему это знать, мне интересно?
Чай, наверное, попал не в то горло, потому что я никак не могла откашляться. Тут господин Эттрейо, потеряв терпение, протянул руку, чтобы хорошенько хлопнуть меня по спине, но я, не поняв, шарахнулась от него, по пути врезавшись головой в полку.
—Ай, — беззвучно произнесла я, морщась и потирая макушку.
—Тебя никто не тронет, — вдруг произнес за моей спиной мужчина. Обернувшись, я обнаружила, что он уже поднялся. — Ни я, ни кто-то другой. Можешь не опасаться, — и с этими словами он вышел, не забыв запереть дверь заклинанием.
2. 2
Я поверила ему только через год. За все это время меня потрогал лишь лекарь, к тому же женщина, когда, как и было обещано, сводила шрамы с плеча и предплечья.
После прибытия в поместье — огромное, с настоящим садом и прудом в нем — я постоянно ожидала подвоха. Все казалось мне подозрительным: и то, что мне выделили собственную комнату с картинами и расшитым шелком покрывалом на кровати. И то, что не заставляли работать, а только учили. Может, господин Эттрейо поселил меня одну, а не со служанками, чтобы ему было проще приходить по ночам? Да и где это видано, чтобы выкупленный за деньги невольник не драил котлы на кухне, отрабатывая свою стоимость?
Ложась вечером спать, я опасалась, что меня разбудит неожиданный визит господина Эттрейо. Когда мне доставляли новую одежду, я боялась ее носить, потому что мне казалось, что придется расплачиваться за нее собой. Даже за столом я старалась есть поменьше — потому что думала, что, может, я еще маловата для него, и он ждет, когда я подрасту. Поэтому нужно есть поменьше и расти помедленнее.
Вскоре, однако, мужчина заподозрил что-то и пригрозил, что прикажет закрыть меня в комнате и откармливать. Эта угроза возымела действие. Но, скорее, мне стало невыносимо страшно, что дракон догадается, какие темные мысли на самом деле бродят в моей голове, и в чем я его подозреваю. Я же тогда просто сгорю на месте от стыда! Лучше буду питаться нормально.
К тому же, меня несколько успокаивало присутствие в поместье Эттрейо госпожи Илмон — редкой, экзотичной красавицы с длинными темными волосами и ярко-синими глазами. Она проживала тут на положении гостьи, но даже мне было понятно, что она, как бы это сказать… возлюбленная лорда Эттрейо. Пока она тут, разве он позарится на тощую неуклюжую девчонку? Которая вдобавок разгуливает в мужской одежде. Поэтому, хотя госпожа Илмон и сразу меня невзлюбила, я лично была рада, что она, так сказать, спасает меня от ненужного внимания.
Единственное, что теперь действительно меня тревожило — это полное непонимание, зачем я нужна лорду Эттрейо. Если мужчина не собирается затаскивать свое «приобретение» в постель, то зачем он вообще купил невольницу? Благотворительность? Что-то слабо верится. Тем не менее именно на благотворительность это и походило.
Весь первый год специально приглашенные учителя обучали меня письму, счету, литературе и даже владению мечом. Впрочем, последнее у меня получалось плоховато. Сам же господин Эттрейо показывал, как успокаивать ум и контролировать способности. Как он объяснил, это необходимый этап перед изучением магии.
И да, я все так же продолжала носить мужскую одежду и притворяться парнем, хоть мне это и совсем не нравилось. На мои осторожные вопросы, как конкретно я смогу помочь роду Эттрейо, играя роль мужчины, господин Эттрейо отвечал уклончиво, а потом и вовсе запретил спрашивать.
