В тот вечер Кетиль и Эстейн вернулись и принесли тревожные вести. К ярлу Паллигу прибыли посланцы от конунга Свейна Вилобородого. Выходило, что конунг Эйрик Шведский застал нашего конунга врасплох. Вилобородый в Еллинге собирал войско для похода на запад, но еще не все ярлы прислали ему свои драккары. И у него было всего четыре дюжины кораблей против восьми дюжин у свеев. Выйдя в море и увидев, что его окружают, Вилобородый поступил со своей всегдашней мудростью — бросил с дюжину самых медленных кораблей, а сам ушел с остальными в Йомсборг21. С десяток лет назад там же укрывался и его отец Харальд Синезубый, когда на него напал сам Свейн. Теперь наш конунг приказывал всем собираться в устье Одера, чтобы вместе с йомсвикингами выступить против свеев в середине лета.
На это ярл Паллиг ответил посланцам Вилобородого, что, безусловно, давал клятву служить своему конунгу и потому присоединится к нему после праздника Середины лета. Но, как он слышал, корабли конунга Эйрика разошлись грабить побережье, и за два дня до того два драккара разорили усадьбу знатного бонда в половине дневного перехода от Оденсе. И Паллиг как ярл острова Фюн, не может просто так дать одиночным кораблям грабить свои владения. Потому он останется в своих краях и будет сражаться с небольшими отрядами грабителей, покуда свеи снова не соберут свою силу в кулак. Тогда он отступит на восток к конунгу Свейну.
Посланцам слова ярла не очень понравились, однако они и сами не могли, сохраняя достоинство, ответить, зачем для сбора кораблей конунг выбрал такое отдаленное от основных своих владений место. И, чтобы избежать споров об истинной причине такого выбора, посланцы не стали слишком настаивать на немедленном приходе кораблей с Фюна и согласились дождаться дня летнего солнцестояния. На том совет и порешил.
Дальше Эстейн рассказал, что ярл решил разделить корабли на три отряда по четыре корабля в каждом. Сам он будет охранять берег на юге и западе, Эстейну он отдает восток, а север пусть стережет Торвальд Ржавый Шлем. И еще ярл сказал, что его сын со своим кораблем будет в отряде Эстейна.
Последней новости я обрадовался, ведь это значило, что и Асгрим будет где-то рядом. А ради этого я был даже готов терпеть Токе. Единственное, чего я не знал – это как Токе встретит меня после нашего поединка. Для меня тот поединок был уже в далеком прошлом: с тех пор я успел пронзить стрелой своего первого врага, предать огню тело отца и выйти в поход на собственном корабле. Но для Токе прошло только два дня, и вряд ли синяк на его затылке успел зажить, а ребро срастись. Однако сын ярла, несмотря на тугую повязку, схватывающую грудь, держался дружелюбно, как будто поединка за усадьбой вовсе не было. И я подумал, что все, что случилось тогда, должно быть уже забыто. Как наивен я тогда был!
Следующим утром Эстейн не стал долго ждать, а приказал погрузить на наши корабли припасы и увел нас на восток. Рагнар спросил, не нашу ли усадьбу выбрал он для засады на одиночные корабли свеев. На это Эстейн начал свое уже не первое наставление:
– У конунга Эйрика около восьми дюжин кораблей, и сейчас, наверное, половина из них стоит в Еллинге, где Эйрик пирует в палатах Вилобородого, пьет его пиво и развлекается с его женщинами. Но другая половина, еще четыре дюжины драккаров, полных воинов, могут внезапно показаться на горизонте. Если мы в это время будем стоять в заливе у вашей усадьбы, то свеи легко запрут нам выход в море. Если их будет хотя бы полдюжины, нам придется сдаться. Поэтому для нас главное – сохранить свободу двигаться по морю.
