Сила и нежность - страница 9



Душа летит, не ведая преград,
А с тишиной слились метель и вечность.

*Вельск – город в Архангельской области.

Лето

Лето пришло на Север,
В светлый озерный край.
Первый душистый клевер
И васильковый рай.
В дымке прохладно-нежной
Тихо озера спят.
Север, холодный и снежный,
Прячет суровый взгляд.
Белая ночь, как птица.
Стройных берез узор.
Выше душа стремится.
К небу возводим взор.

Сольвычегодск

Сольвычегодск, заснеженный и белый,
Спит в тишине. И белоснежный храм.
И снег летит, летит во все пределы.
Снег с тишиной и грустью пополам.
Метель очистит тихо наши души.
Зима пришла. В том нет моей вины.
Что может быть еще на свете лучше
Небес и белоснежной тишины?

Емецк*

Вспоминали Рубцова, читали стихи.
Говорили о вере, надежде.
А январские ночи, как прежде, тихи.
Мир по-прежнему яркий и снежный.
Мы любимые строчки поэта храним
В самом сердце, и он все роднее.
Был Рубцов и талантлив, и очень раним.
А над Емецком небо – светлее…

*Емецк – село в Холмогорском районе Архангельском области, в котором родился талантливый русский поэт Николай Рубцов.

Николаю Рубцову

Какая же это беспечность —
Не замечать чудеса!
Уходят поэты в вечность,
Уходят на небеса.
Возносятся прямо к звёздам,
Чтоб освещать наш путь.
И никогда не поздно
На звёздное небо взглянуть.
Какая же это беспечность —
Не замечать чудеса!
Уходят поэты в вечность,
Уходят на небеса.
Уходят поэты к звёздам,
Чтобы дарить тепло.
Чтобы в пространстве звёздном
Души не замело!

Борису Шергину

Светились добротой его глаза,
И были в радость папиросы «Север».
Но набегала на глаза слеза,
Когда он вспоминал луга и клевер,
И ночи белые, и зеркало озер,
И облака на голубой лазури,
И северный затейливый узор,
И расписные пряники-козули.
Молился Богу средь ненастных дней,
Ценил природы северное царство.
И понимал, что в веренице дней
Лишь люди – наше лучшее лекарство.
Летят по небу птицы-облака.
В Архангельске опять цветет шиповник.
И льется Шергина волшебная река —
Он наших душ ваятель и садовник.

Дом

Свет души абрамовских героев.
Тихий, тёплый, негасимый свет.
Сердце на тепло своё настроив,
Вспомню я абрамовский завет.
Так уж этот мир, друзья, устроен:
Чтобы светлым был всегда рассвет,
Самый главный дом в душе мы строим,
И прочнее дома в мире нет.
В храме светлом зажигаем свечи.
Очищаем душу мы трудом.
Будет больно – время всё залечит,
И прочнее станет светлый дом.
Строить дом нам никогда не поздно.
А когда придёт пора уйти,
Наши души, как большие звёзды,
Пусть зажгутся на чужом пути.

Лес

Лазурью неба умывался лес.
Пылал костер, как тысяча столетий.
И мир забот и горестей исчез
Среди лесных созвучий и соцветий.
Как сладок чай в лесу из котелка.
И ягоды – лесные ожерелья.
Лесная змейка, темная река,
По лесу разливается свирелью.
Я улыбаюсь солнцу и ветрам,
И с небом остаюсь наедине.
И в рай лесной вхожу, как в светлый храм,
Чтоб сердцем прикоснуться к тишине.

Музыка Севера

Это было очень давно. Мы приехали в Верколу зимой и окунулись в пространство чистого снега. Мы шли по реке пешком посреди этого белоснежного моря, которое навсегда осталось в моей памяти. Поразили гостеприимность и радушие людей, живущих в Верколе. Ночевали в старинном монастыре. В коридоре скрипели половицы, «пахло временем и историей». Сознание рисовало страницы прошлого…


Храм тогда еще не был восстановлен, все было заброшено. Но мы побывали там, и меня поразила прекрасная роспись внутри. На большой высоте, посреди прекрасных ликов, – огромная черная надпись: «Здесь был Вася». И это осталось в моей памяти вместе с ликами святых. Это тоже наша история… А спустя время после поездки появились такие стихи: