Таксист не удивился названному месту, он знал, где это, так как довольно часто туда возит молодежь. А еще чаще – оттуда, пьяную либо под дурью, полностью неадекватную. Не устаю удивляться я людям, как можно тратить свою бесценную жизнь на такие вещи?!
«А сама-то ты на что ее тратишь? – заговорил кто-то мерзкий в моей голове. – Стримы и карты Таро». Голос этого некто подозрительно походил на Лисина…
Но сейчас не о нем. Когда на свободе разгуливает маньяк, это плохо. А когда этот маньяк является дьяволом во плоти – куда хуже.
…Девушка лежала на животе, повернувшись лицом в сторону, руки вытянуты по швам. Как будто она просто взяла и упала сама по себе. Так быстро и внезапно, нежданно-негаданно, что даже руки не успела подставить. Но я-то понимала, что упади барышня сама, меня никто бы не вызвал.
– Меня и не вызывали, сама напросилась, – напомнила я себе шепотом, подходя.
Тот же эксперт, что был в деревне, Максим, услышал последнюю часть фразы и удивленно на меня посмотрел.
– «Напросилась»? Какая ты добрая сегодня. А я хотел попросить, чтобы ты мне погадала!
Я хмыкнула.
– Да я не про нее…
– Гы-гы. А погадаешь?
– Иногда будущее лучше не знать.
– То есть ты что-то плохое увидела?.. – Максим резко дернулся в сторону. Ну да, люди обыкновенно боятся не будущего, а тех, кто это будущее им вещает, и ненавидят не правду, а тех, кто ее говорит.
Я поспешила успокоить эксперта, что не являюсь ясновидящей, а то меня быстро упакуют на дно колодца разные суеверные люди, как ту девочку из телевизора в знаменитом японском ужастике.
Тут к нам подошел Павел Петрович.
– Чего молодежь пугаешь? Они и так работать не хотят. Увольняются каждый день.
– Да лан, Петрович, я пуганый! Гы-гы.
– Что с ней случилось? – вернула я народ к насущным проблемам. Затылок жертвы представлял собой кровавую кашу, так что всерьез думать о том, что она просто так упала сама, допустим, от тромба или сердечной недостаточности, я не могла.
– Юлия Трясовицына, тридцать лет. Прилетело поленом по голове, – ответил мне Петрович.
– Вы серьезно? – я изумленно приподняла брови. Уж чего я только не ожидала услышать, тем более зная, что место выбрано неслучайно, но вот не этого. «Прилетело как-то раз мне поленом по голове» – звучит как дурацкий, несмешной анекдот.
– А в нашей работе не забалуешь! Конечно, серьезно! Вот, полюбуйся. – И он указал перстом на орудие убийства, лежащее рядом на траве. Мы находились на задней заасфальтированной парковке клуба, сразу за которой начинался лес. Серое и зеленое сливались в одну ровную границу. Тело еще на сером, полено уже на зеленом, между ними словно горизонт.
Над орудием в тот момент копошились люди в комбинезонах, как муравьи на арбузной корке, и, когда они расползлись кто куда, я наконец-то увидела две карты, прибитые к дереву обыкновенными гвоздями.
Восьмерка Жезлов и Шестерка Кубков. Чистые, без крови.
– Что скажешь?
– А на обороте есть послание?
– Нет.
– А где?
– Нигде на этот раз. В этом и есть главная загадка!
– Что? – Я была шокирована. – Он изменил почерк? Или это не связано?
– Скорее всего, просто не успел.
– Почему вы так думаете?
Петрович начал рассказывать по порядку. Оказывается, у нападения имеются свидетели – охранники клуба. Девушка, точнее, судя по возрасту, молодая женщина, вышла из «Ямы в лесу» в половине третьего ночи, стала обходить здание, чтобы попасть на заднюю часть парковки, ее машина стояла в самом дальнем углу. Забора тут нет, как и фонарей. Но есть охрана в будке. И вот мужики увидели, как прямо из леса в затылок девахе прилетело бревно. Четко сработал, мгновенная смерть. Они выбежали, конечно, и отправились в погоню. Мужчина, невзирая на хромоту, сумел от них оторваться.
