Гулящая зазноба Боглашина, видно, так и осталась без ответа. Да и ладно… Думаю, такая дама, как она, пока «муж» в обезьяннике, быстро найдет ему замену, тем более выпить и закусить у нее есть.
Очень хотелось ее выгнать, но смысл? Как только этот урод выйдет из полиции, опять ее притащит, а я глотку буду рвать понапрасну. Что говорить, мерзкий стервятник тут притон устроил, даже мерзко находиться в этой квартире.
Доковыляла до своей комнаты и принялась, кряхтя и сопя, собирать все листочки, чувствуя себя старушкой.
– Кристина, сядь. Я сам, – раздался громкий приказ позади меня, и я повернулась, смотря на Литунова, читающего скомканный документ.
«Конечно, прежде чем помочь собрать бумаги, нужно прочитать, что в них. Деловой и практичный, однако, мужчина».
Удивительно, когда смотрела, как это же делает Болгашин, кроме дикого ужаса испытывала отвращение, а сейчас удовольствие, оттого, как именно Кирилл ведет себя и как разговаривает. Чувствуется в нем властная хищная аура, хочется смотреть и восхищаться. Что я, конечно, и делаю, но втайне, а не с открытым ртом, полным слюны, как влюбленная девятиклассница на спортсмена и красавчика из одиннадцатого. Странно представлять такие сравнения, ведь у меня такого не было в школе, впрочем, как и в институте, но эту картину я отчетливо вижу у себя в голове.
– Он посмел ударить своего ребенка? – с ненавистью в голове процедил Литунов.
– Да, но не смогла доказать, – буркнула я, невозможно желая лечь. Голова раскалывалась так, что создавалось впечатление, как кто-то дружно бьет молотками по вискам с двух сторон. Прямо-таки усердно старается, а мне хоть вой.
– И сейчас трогает девочку? – еще резче осведомился Кирилл.
– Нет, – категорично выдала я, встречаясь с ним взглядом. – Я не оставляю его вместе с ней.
– Понятно, – произнес мужчина, опускаясь на корточки, подбирая все бумаги. Когда собрал, осмотрел всю комнату и уточнил:
– Все? Или еще что забрать осталось?
– Нет, – промямлила я, ощущая себя сладким желе в вазочке.
– Тогда сейчас направляемся домой, чтобы завезти Арину, а потом в больницу.
– Кирилл, думаю, не стоит… – еще тише пролепетала, прислоняясь к спинке дивана.
– Уверен, стоит. Галина Петровна побудет с ними, а мы съездим.
– Так ей же нужно домой… – пыталась нормально говорить, но язык заплетался.
– Она теперь живет с нами, – заявил мужчина, чему я удивилась. Вроде у нашего любимого повара есть своя квартира, в которой она живет с взрослым сыном, правда непутевым, в долгах как в шелках, а женщина их выплачивает, жалея его. Потом спрошу у нее, что да как. Мы с ней хорошо общаемся и понимаем друг друга.
Кивнула и на секунду закрыла глаза…
Очнулась уже… в неизвестной спальне, притом, очевидно, мужской. Огромная кровать, на которой я лежу в чужой длинной футболке, судя по запаху – Литунова (как так получилось?!), темные красивые портьеры, комод. Все в шоколадно-молочном цвете. Красиво, строго и холодно. Возможно, потому что все тут как в гостинице, ничего лишнего.
Увидев в стене две двери, направилась туда и, открыв одну, попала в ванную. Значит, за другой дверью гардеробная, но я не стала проверять.
Так странно. Ничего не понимала и не помнила, что еще больше угнетало. Как только вышла из уборной, накинув темно-синий халат, направилась на выход из спальни, оказавшись в коридоре. Дальше я все знала, только, оказывается, в хозяйской комнате не была.
