– Потомки?
– Да! Хтин-Ре, Ионн-Ре и Дэм-Ре создали множество разных существ. Но у этих прекрасных, вечно юных девушек были не менее прекрасные мужья, которым они рожали детей. Именно о потомках тех, кто был рожден тремя сестрами, а не сотворен ими, я и говорю сейчас. Многие завидовали великим чародеям трех рас. Сами они то враждовали, то объединялись в попытках создать нечто невообразимое. Имели все, но им было мало, и они порой доходили до безумия в своих опытах. А другие пытались забрать силу чародеев себе… Все это магическое безумие постепенно разрывало незримое кружево в основании Орхида. Говорят, последней каплей стало то, что кто-то сорвал три растущих на воде целебных цветка лотоса, оставшихся как дар сестер-созидательниц нашему миру. И случился Великий разлом.
– Настоящий разлом?
– Именно. Огромный материк Алабеста сохранил только северо-западную часть – остальное рассыпалось по океану островами. Как ни странно, но жертв оказалось не так уж много – существ переносило в разные места неведомой силой. Но все три расы великих чародеев просто-напросто исчезли. Без следа. Сохранились лишь боковые ветви полукровок… Волшебство ослабло. Многие и вовсе его лишились. И чужаки… пришельцы из других миров после Великого разлома стали появляться повсюду. Со своей непонятной магией… почему-то они могут говорить на языке Орхида. Но они совсем, совсем не наши! Их очень боятся, Тиан. От них немало вреда.
– Да, – кивнул дракон. – Боятся. Я заметил.
– О, прости… – Альмарис растерялась. Как?.. как она могла так вдруг легко позабыть, что он тоже – чужак из другого мира?
– Я понимаю.
– На самом деле… – попыталась девушка объяснить, запинаясь, – красный дракон… от него пострадали некоторые крылатые… и сильфы в том числе. Учитель моей подруги Тирис погиб, сражаясь вместе с другими с этим страшным чудовищем. Про него ходило немало слухов – один другого ужаснее… в конце концов его уничтожило Братство Грифона.
– Меня тоже, наверное, убьют, – с присущим ему спокойствием ответил Тиан. – Уже пытались. Люди, летающие на огромных птицах с туловищами больших кошек.
– О, так это и есть Всадники на грифонах! Они… ты ведь ничего плохого им не сделал, правда, Тиан? – сильфида пытливо вглядывалась в лицо юноши, такое необычно-красивое в удивительном лиловом освещении.
– Нет. Ничего, поверь. Но красный дракон – он мог. – И повторил: – Я понимаю.
– Тиан… Я не хочу, чтобы тебя убили!
Он ответил с едва заметной усмешкой:
– Я и сам не в восторге от этой идеи. Вряд ли мне удастся вернуться в свой мир, но раз уж я жив – хотелось бы жить и дальше. Но скажи, Альмарис, – перевел дракон разговор на другую тему, – ты и сама пострадала от Великого разлома?
– Именно я? Да как сказать… От острова Крылатых тоже оторвался кусок и сместился к северу – там теперь мой дом. Молодые сильфы переселились на остров Забвения, как потом его назвали. Мы оставили наших родителей и наставников. Никто нам не докучает, все про нас позабыли, и это прекрасно.
– Разве в разделившихся семьях не скучают друг по другу?
– Не очень. Тем более, старый остров – в трех часах полета. Я туда и летела, кстати. Навещаю родителей, рада им, хотя в нашей семье, как и во многих других, нет таких мучительных привязанностей, как, скажем, у людей или даже у альвов. Мы сами создаем связи по своему вкусу и желанию. Или легко обходимся без них.
