– Адам, поверь мне, Макс бы не обрадовался, если бы увидел, как ты превращаешься в отшельника. Ты еще совсем молодой. Тебе надо думать о своих детях, а не только о чужих.
Адам пожал плечами.
– Дай мне немного времени, Лиз, – уклончиво ответил он. – Пока что Каванаг всеми силами старается осложнить мне жизнь.
– А кстати, как у тебя дела с той миловидной девушкой из Вашингтона?
Адам развел руками.
– Что тут можно сказать? Она там, я здесь. Все решает география.
– Почему бы тебе не перевезти ее сюда?
Адаму не хотелось вдаваться в подробности непростого социального положения Тони. Но он поддался на уговоры Лиз и, во всяком случае, не стал противиться собственным желаниям. В тот же вечер он позвонил в Вашингтон и навязался в гости на выходные. Тони не скрывала своей радости.
* * *
Она встречала его в аэропорту. Что-то в ней изменилось. Стала спокойнее?
Из аэропорта они ехали в ее машине. Хотя они мимолетно поцеловались еще в аэропорту, теперь оба почему-то испытывали неловкость. Наконец Тони произнесла:
– Спасибо тебе.
– За что?
– За то, что ты хочешь, но никак не можешь мне сказать – что ты рад меня видеть.
– Откуда такая уверенность? – спросил Адам.
– Люди редко улыбаются, если чему-то не рады.
* * *
Адам снял пиджак, повязал фартук и стал помогать Тони готовить салат. Они молча трудились вместе, как коллеги по лаборатории.
– Что это ты сегодня такой разговорчивый? – заметила она с иронией.
– Я ведь ученый, – стал оправдываться Адам, стряхивая воду с салатных листьев. – Сначала должен проанализировать полученные данные.
– И к какому же выводу ты приходишь, доктор?
Адам повернулся к ней и дал выход досаде, которую почувствовал с первых минут их встречи.
– Тони, мне очень не по себе, – откровенно признался он. – Все слишком непросто. С одной стороны, ты даешь мне понять, что я тебе небезразличен. С другой стороны, мы с тобой оба знаем, что у тебя есть определенные обязательства.
– Да, Адам. Перед моей фирмой. То есть Министерством юстиции. Ты-то уж должен это понять!
– Точнее – перед твоим начальством.
Тони не на шутку разозлилась.
– Если не возражаешь, я хотела бы заметить, что сама – начальство. Можешь мне не верить, но у меня в подчинении двое младших юристов и два секретаря. Как я провожу свободное время, тебя не касается. Я же тебя не спрашиваю о твоих романах в Бостоне.
– Могу тебя заверить, Тони, у меня нет романов с замужними женщинами, – огрызнулся он.
– Тебе повезло, Адам. – Она ядовито рассмеялась. – Ты живешь в городе, где соотношение между мужчинами и женщинами получше, чем один к пяти. Позволь заметить, что эта деревня – не только столица нашего государства, но и большой политический гарем.
Она помолчала, после чего спросила:
– Ты что же, специально летел из Бостона, чтобы ссориться? У меня такое впечатление, будто ты из кожи вон лезешь, стараясь подавить свои чувства ко мне.
– Угадала, – признался Адам. – На медицинском языке это называется реакцией отторжения.
Внезапно она нежно положила руку ему на затылок и прошептала:
– Адам, у меня с ним все кончено. После того как я вернулась от тебя домой, я с ним порвала. Я собиралась тебе сказать, но не на похоронах же! Я открыла для себя разницу между тем, когда мужчина тебя хочет и когда ты ему нужна. Надеюсь, ты не сочтешь меня самонадеянной, если я скажу, что, по-моему, я кое-что изменила в твоей жизни.
– Да, изменила. И продолжаешь менять. Жаль только, что ты мне этого раньше не сказала.
