– Хм… Кажется, мистер Эджин нас раскусил, – тяжело вздохнул молодой аристократ.
– Убьём его прямо тут, или за город вывезем? – уточнил Рей, кладя руку репортёру на шею.
– В-вы так шутите, да? Но если хотите, я могу дать слово или клятву… – репортёр изрядно струхнул под взглядом голубых глаз, светящихся искренним человеколюбием.
– Нет, не здесь. Когда покинем стены города. Хватит нам уже нездорового ажиотажа, – ответил Ричард.
– Господа, а мы можем ещё задержаться, буквально на полчаса? Я не успел отправить корреспонденцию. Это крайне важно… Я не задержу вас надолго, – осторожно начал Илая.
– Два письма? Одно в большом жёлтом конверте, в редакцию «Имперского вестника», а второе – небольшое в коричневом пергаментном конверте, – якобы на имя своей матушки, в Дельвиль? – уточнил Рей, с интересом разглядывая приближающиеся ворота.
– А… А откуда?..
– Второе на самом деле написано специальным составом поверх пустышки, с использованием армейского шифра, а читать послание будет личная канцелярия Его Величества? – снова уточнил бывший лейтенант.
Илая побледнел и дёрнулся. Но сжавшаяся на шее ладонь намекала на некоторую запоздалость резких движений.
– Мистер Эджин, вы не переживайте. На самом деле мы об этих письмах не знаем, – Гринривер был невозмутим.
– Даже не догадываемся, – поддакнул инвалид.
– Представляете, мы их даже совсем не читали! – продолжил графёныш, мерзко улыбаясь.
– И править не стали! – хмыкнул Рей.
– И не отправляли по адресу от вашего имени. Вы сами их отправили и уже забыли. Но впредь советую быть менее рассеянным. И не злоупотреблять спиртным, – закончил свою приободряющую речь Гринривер.
Бледный репортёр покрылся мелкими капельками пота.
– А… А вы не припомните, что я там написал? Ну, может, я вам показывал? – уточнил молодой человек чуть погодя.
– Да зачем? Поверьте, раз вы едете с нами, там для вас нет абсолютно ничего интересного. Вот если бы вы остались… – задумчиво протянул Ричард.
– Не надо тебе читать те письма, Илая. А то вдруг поменяешь своё мнение о нас. А мне как-то уже понравилось быть хорошим человеком, – добавил Рей.
Ворота города медленно проплывали над головами путешественников.
⁂
Дорога в город Ога-Ора-Тукка представляла собой грунтовку, отсыпанную мраморной крошкой. За ней явно ухаживали: места потенциальных размывов были укреплены камнями покрупнее и даже подпорной городьбой. Странные, незнакомые деревья нависали над головами. Их украшали где цветы, где лианы, а где и гроздья плодов. Одуряюще пахло цветами и прелью.
В чаще то и дело мелькали неясные тени. Разговоры сами собой стихли, Илая даже отложил камеру и взял в руки револьвер. Лишь зомби-свиньи равнодушно стучали копытами.
Впрочем, несмотря на напряжённую атмосферу, на компаньонов никто не напал ни через час, ни через два. Джунгли жили своей жизнью, и путешественники их мало интересовали.
В начале третьего часа пути попугай, время от времени комментирующий окружающую действительность, вдруг издал пронзительный вопль, взлетел и скрылся в кронах деревьев.
Провожая птицу долгим взглядом, Илая облегчённо вздохнул.
– Ну, слава богам! Надеюсь, не вернётся…
Боги оказались заняты другими проблемами, и пернатый бандит вернулся буквально через пять минут. Из клюва его свисала гроздь ярко-оранжевых ягод, росших вокруг мясистого стебля.
Птица села на плечо Илаи, перехватила гроздь лапой и принялась кормить репортёра, отщипывая ягоды клювом. Тот пытался отмахнуться, но попугай треснул его по голове крылом и даже пару раз цапнул за пальцы. Илая покорно убрал руки и сдался на милость победителя.
