Сило. Учитель Нашего Времени (очерки) - страница 3

Я вдруг почувствовала, что описываемая им субстанция проявляется в каждом его движении, передается через его слова нам и в корне преображает наши жизни. Я прочувствовала это там, в аудитории, и далеко за ее пределами, в каждом присутствующем и во всем сущем.

Этот худощавый высокий человек в джинсах заставил меня подумать, что вот так же и Ананда [4] когда-то чувствовал себя перед Буддой: стоять перед наставником и учителем эпохи и осознавать в глубине души всё это как приглашение воспользоваться возможностью стать его последователем. Научиться качественному скачку – телом и душой – на уровне, который Сило нам продемонстрировал. Невероятный кульбит. Было ли что-то более важное, захватывающее, чем это?

На следующий вечер, cразу же после второй конференции, цикл был отменен по приказу Компартии Чили, а именно по инициативе одного из членов Центрального комитета, который посчитал, что продолжение может вызвать беспорядки на месте проведения мероприятия. Эти действия мало отличались от реакции вооруженного корпуса жандармерии, угрожавшего во время той исторической встречи в Пунта-де-Вакас. Разве что тогда это делалось по приказу власти правых фашистов, а теперь – реформистской бюрократии. В обоих случаях реакция была глупой и авторитарной.

Проводить оставшиеся конференции было невозможно. Деньги за аренду помещений вернули, и силоисты пожертвовали их Центральному комитету Компартии «в знак признания усилий во имя свободного изъявления идей». Контрреволюция тоже заявляла о себе, стараясь вставить палки в колеса и не понимая, что такое давление приводит к обратному эффекту.

Новое Гуманистическое движение сразу же подверглось массовым публичным нападкам со стороны как правого, так и левого правительств, обслуживающих их средств массовой информации, католической церкви и даже нашего семейного окружения. Последнее, конечно, особенно обидно и прискорбно.

Первым запретил и даже судил Сило аргентинский диктатор Хуан Карлос Онгания. Его самыми преданными последователями были Хосе Лопес Регата, ответственный за создание Аргентинского антикоммунистического альянса, банды ультраправых боевиков, и Рамон Х. Кампос, убежденный сторонник геноцида всех инакомыслящих. Это были тяжелые времена и для самой Аргентины, и для её народа. Но это была и прекрасная возможность для нас научиться работать и действовать в атмосфере постоянной враждебности, суметь устоять и закалиться в непрерывной борьбе.

В самом начале семидесятых не было практически ни одной чилийской газеты, которая бы не публиковала какую-нибудь враждебную клевету на Сило и на всех нас, распространяя под глупейшими заголовками самые невероятные и нелепые слухи о нём. Хваленной журналистской объективности не было и в помине. И без того дурная репутация местной прессы буквально с каждым днём опускалась всё ниже и ниже. Но что интересно, с ростом количества крикливых лживых газетных и журнальных заголовков начало увеличиваться и число спонтанно возникающих групп сторонников Марио Луиса Родригеса Кобоса (таково полное имя Сило, данное ему при рождении). Группы удивительным образом самоорганизовывались и росли. Они фактически творили тихую и незаметную тройную революцию: социальную, культурную и личностную.

В Аргентине и Чили силоистов преследовали, арестовывали и подвергали тюремному заключению. Диктатуры не брезговали ни пытками, ни заключением в концлагеря членов организации «Власть молодежи». Среди бела дня Эдуардо Ласкано и Рикардо Каррерас, известные силоисты, были убиты в городе Ла-Плата. С момента военного переворота Пиночета в 1973 году на Национальном стадионе и в тюрьмах секретной полиции томилось много наших сторонников. В концлагере Писагуа нескольких наших товарищей держали и пытали несколько месяцев.