Шевалье увидели – это было все, чего он хотел; он отпрянул от окна и отошел в глубь комнаты.
Констанс так пронзительно вскрикнула, что все подруги сбежались, окружили ее и стали расспрашивать, отчего она так громко закричала. Девочка, опустив головку, поникла, точно цветок на стебле, и ответила, что споткнулась о камень, лежащий на дорожке, и ушибла ногу, а в первый миг ей даже показалось, будто она ее вывихнула.
Еще немного – и бедная Констанс испытала бы неприятные последствия своей выдумки: ей угрожала опасность подвергнуться осмотру монастырского врача, потому что два десятка услужливых подруг вызвались тут же сбегать за ним. Однако она искренне уверяла их, что больше не испытывает ни малейшей боли, и собравшиеся вокруг юные девицы стали одна за другой отходить от нее, подобно пташкам, которые поочередно улетают, и уже через несколько мгновений они снова рассыпались по саду. Констанс осталась вдвоем со своей подружкой.
Тотчас же взоры обеих девочек медленно поднялись к окну, и Роже ясно понял, что между этими двумя невинными созданиями в белоснежных платьях нет тайн. Тогда он снова подошел к окошку, озаботившись остаться в тени, чтобы его могли разглядеть только те, кто знал, что он тут. Констанс оперлась на руку своей задушевной подруги и мило покраснела. Потом она выпрямилась, тотчас же нагнулась и стала собирать анютины глазки; составив небольшой букет, она прицепила его себе на грудь, и теперь темно-фиолетовое пятно резко выделялось на ее белом платье. Затем, немного погуляв, обе девочки направились в монастырь. А еще через минуту Роже услышал легкие шаги в коридоре; он подбежал к двери, быстро распахнул ее, но было уже поздно: юноша успел лишь увидеть, как две сильфиды, две тени, два призрачных существа исчезли в конце галереи. Однако возле его двери – как единственное доказательство того, что здесь побывали обе пансионерки, – лежал букетик анютиных глазок, тот самый, который несколько секунд назад он видел на груди Констанс.
Роже бросился к букетику, покрыл его множеством поцелуев, и тотчас же он услышал шаги: полагая, что племянник уже оправился после благочестивых волнений, тетушка пришла звать его к завтраку. Шевалье быстро сунул букетик за пазуху и поспешил навстречу достойной настоятельнице.
Ничего не придает нам столько отваги, сколько сообщает удача. Роже уже видел, правда, издали, Констанс, и она узнала его. Он прижимал к своему сердцу букетик, который она носила на груди; это было больше того, на что он сперва надеялся, и тем не менее теперь этого ему было уже мало. Юноша хотел оказаться возле Констанс, ему не терпелось поговорить с нею, а потому он ожидал первого же подходящего случая, твердо решив не упустить его, если только он представится. И добрая аббатиса сама дала ему такую возможность.
Как понимает читатель, разговор между Роже и его тетушкой состоялся из ее непрестанных вопросов и его ответов. Сперва вопросы настоятельницы касались барона и баронессы, затем их арендаторов, затем их земель; потом начались вопросы о ближайших соседях, неких Сенектерах, от Сенектеров перешли к Шемиле, наконец, после Шемиле добрались и до семейства де Безри.
– Ах, Боже правый! – воскликнул Роже, услышав эту фамилию. – Как хорошо, любезная тетушка, что вы напомнили мне о поручении, я было о нем совсем позабыл… Дня за три или за четыре до моего отъезда в Шинон я повстречал на охоте виконта де Безри; узнав, что я собираюсь навестить вас, он попросил меня захватить письмо для его дочери… И, клянусь честью, я теперь даже не помню, куда подевал это письмо, а ведь он прислал его за день до моего отъезда.
