Констанс пролепетала несколько слов в знак благодарности; однако, едва бросив взгляд на письмо, она увидела, что адрес написан вовсе не рукою ее отца, сразу все поняла и, не распечатывая конверта, сунула его в карманчик своего передника.
– Ну что? – спросила настоятельница, взяв девочку за руки и привлекая к себе. – Ну что? Надеюсь, это письмо немного утешит вас, маленькая капризница. Ведь я все про вас знаю: мне говорили, что после возвращения из дому вы только и делаете, что плачете да тяжко вздыхаете.
– Ей-Богу, милая тетя, – вмешался Роже, видя, как терзается бедная девочка, – когда расстаешься с родителями, конечно, хочется немного поплакать; а потом, в монастыре жить не так уж весело, не правда ли, мадемуазель? Ведь тут у вас мало развлечений.
– Кстати, небольшое развлечение я вам, пожалуй, доставлю, дитя мое, – сказала аббатиса. – Нынче вы не будете обедать в трапезной со всеми остальными, а пообедаете здесь, вместе со мной и моим племянником.
– О, как чудесно! – воскликнула Констанс, не будучи в силах скрыть свою радость.
– Мадемуазель, – снова вмешался Роже, поняв, что нельзя позволить настоятельнице задуматься над тем, какое чувство заставило Констанс издать радостный возглас, – мадемуазель, буду ли я иметь честь стать вашим посланцем, как я уже имел честь стать посланцем вашего батюшки? Не соблаговолите ли вы передать со мною ответ на письмо, которое я вам привез?
– Разве вы скоро уезжаете, сударь? – спросила Констанс, опять зардевшись.
– Боюсь, что должен буду покинуть Шинон с минуты на минуту, – отвечал Роже. – Увы! Ведь я нахожусь во власти своего наставника и признаюсь, что при каждом звуке, доносящемся сюда, при каждом стуке отворяемой двери я ожидаю увидеть перед собой строгую физиономию любезного моего аббата Дюбюкуа. А потому, прошу вас, не терять времени, если хотите воспользоваться случаем, который я предоставляю вам, и передать через меня ответ: не сомневаюсь, его ожидают с большим нетерпением.
– В таком случае, сударь, – сказала Констанс, – если наша добрая матушка позволит, я пойду к себе, прочту привезенное вами письмо и напишу ответ.
– Ступайте, дитя мое, ступайте, – сказала настоятельница, целуя девочку в лоб, – и не забудьте, что в два часа мы ждем вас к обеду; впрочем, я сама за вами пришлю.
– О, этого не понадобится, матушка! – отвечала Констанс. – Мне так приятно быть в вашем обществе и в обществе вашего племянника, нашего близкого соседа! Я с удовольствием воспользуюсь столь любезным приглашением и буду точна.
И мадемуазель де Безри, ужу полностью справившись со своим волнением, сделала скромный, но весьма кокетливый реверанс и вышла, опустив руки в карман, чтобы придержать письмо. Роже смотрел ей вслед, нащупывая рукой букетик, лежавший у него за пазухой, и прижимая его к сердцу.
Констанс сдержала слово; она оказалась необыкновенно аккуратной: без четверти два опять пришла в комнату настоятельницы, где ее ожидал Роже; как только Констанс появилась на пороге, он спросил, не забыла ли она ответить на письмо. Сильно покраснев, девочка вытащила из-за корсажа изящный маленький конверт с письмом, адресованным виконту де Безри, и молча протянула его юноше: бедняжка была не в силах произнести ни единого слова. Сославшись на то, что он боится потерять письмо, шевалье тотчас же вышел, сказав, что он сразу положит его в бумажник, а на самом деле для того, чтобы жадно пробежать глазами это послание.
