— То есть специализированных мутантов будет не так уж и много? – тут же уловила мою мысль сестра.
— И да и нет, - неоднозначно ответил я. – Вас не удивляло, что осталось слишком мало нормальных людей? Ведь большинство стремится спрятаться от дождя. Нейросы хорошо подготовились к вторжению, им не нужна большая толпа озлобленных людей, которая будет сопротивляться новым хозяевам планеты.
— Иммунные, - прошептала сестра. – Ты говорил, что интерфейс идентифицирует людей как иммунных. Вирус - это часть плана Нейросов!
Юлька никогда не была глупой, на медицинском такие отсеиваются после первого же семестра.
— Я пришёл к таким же выводам. Тебе, конечно, виднее, ведь ты училась на врача, но я пришёл к выводу, что всё это время вирус продолжал жить в клетках людей, как это говорится в медицинской среде, бессимптомно. А мутаген, содержащийся в воде, его активировал и превратил всех заражённых в кровожадных мутантов.
— И поэтому система маркирует их как заражённых, - подытожила сестра. – Но постой, Игорь, не сходится. Если мутаген-активатор распространяется через воду, то всё равно должно остаться много выживших. Да у нас половина города пьёт бутилированную воду!
— Я тоже пришёл к таким выводам, но потом увидел вот это, - и достал из кармана берёзовый листок, который сорвал на обратном пути. Он практически полностью стал красным.
— На свету зелёные листья поглощают из воздуха углекислый газ. Под действием солнечного света из углекислого газа и воды в листьях образуются органические вещества – сахар и крахмал, которые являются основой пищи растений. Вместе с питательными веществами образуется и кислород, который растения выделяют в воздух, - отчеканила Юля, словно читала выдержку из энциклопедии. – Игорь, изменённая природа теперь вместе с кислородом выделяет и активатор?
— Очень похоже на то, сестрёнка, - грустно ответил я. – Поэтому люди изменились не сразу. Процесс явно не быстрый, и в больших городах, в которых не так много растительности, мог бы растянуться на несколько дней или даже недель, если бы не одно но.
— Большая плотность населения, - упавшим голосом произнесла Вика. – Толпы заражённых попросту сожрут всех, кто не успел мутировать.
Видимо, девушка осознала, что её ждало в Москве, случись вторжение несколькими месяцами позже.
— И сколько могло остаться иммунных? – ни к кому конкретно не обращаясь спросил Дэн.
— Точную статистику не помню, но я читала статью одного зарубежного института, в которой говорилось, что где-то 15%% людей вообще невосприимчивы к вирусу, - ответила Юля.
— Ну, тогда всё не настолько страшно, - осторожно заметил Дэн.
— Ты что, не понимаешь? – накинулась на парня Вика. – Кто из этих 15%% знал о своём иммунитете? Вот ты знал? Нет? И я не знала, если бы не медотвод, то укололи бы нас, и никакой иммунитет бы не спас. Хорошо если таких людей, как мы, наберётся 1%% от населения планеты, да и то, скорее всего, большинство из них проживает в далеко не самых богатых странах.
Повисло тягостное молчание, которое не решилась нарушить даже Мила, которая всё это время провела на коленках у Юли и вряд ли поняла, о чём говорят взрослые.
— Так что же нам делать? – спросил Андрей и с надеждой посмотрел мне в глаза.
— Мы будем использовать технологии Нейросов против них. Будем последовательно и вдумчиво развивать выбранные специализации своих симбионтов и с каждым днём становиться всё сильнее. Будем искать других иммунных и помогать им, будем убивать отморозков, которые наверняка выжили и в апокалипсическом хаосе наверняка попытаются организовать банды. А когда посчитаем, что готовы, отправимся в Москву, чтобы взыскать кровный долг с Нейросов.
