Симфония мостовых на мою голову - страница 18
Он весело осведомился:
– Что я говорил о лечении без предохранения?
Хворь потерял дар речи от ужаса и остолбенел, не в силах пошевелиться или ответить, уже представляя, как его погонят метлой из чужого дома.
Чёрт, он ещё и в рубашке её отца!
И он вот-вот узнает свою вещь.
Стыдно, как же стыдно, прямо до скрежета в лобных долях.
– Ну па, он друг всего-то! – Синицына засмеялась, закрепляя пластырь на лбу Давида. На что её отец подмигнул:
– Да-да, ты знаешь, где презики лежат. Удачи, голубки.
И тут краем сознания Давида расслышал последнюю фразу. Вернее, понял, что она означала. То есть этот мужчина благословлял свою дочь на… На что?!
– Мне пора, пожалуй, – облизал Хворь пересохшие губы, невольно опуская взгляд в вырез чёрной тонкой кофточки. А размерчик груди у Синицыной был небольшой. Наверное, второй или меньше.
«Ох, чёрт! Ты о чём думаешь?!» – мысленно заорал Хворь. Он вообще здесь не за этим.
– Да? Уверен? Или я дообрабатываю рану? – губы девушки оказались в ужасной близости от кожи Давида. Волосы на руках встали дыбом.
Хворь молча кивнул. Что он мог сказать? Судя по лукавым глазам, она над ним стебалась.
– У тебя странный отец, – прошептал Давид, следя, как девушка нагибается за вторым пластырем и вытаскивает его из упаковки.
– Он у меня офигенный! – припечатала Синицына и добавила немного грустно: – Папа у меня музыкант, поэтому такой лёгкий в общении. Ты на его шуточки внимания не обращай. Мама погибла, когда мне было десять лет. Ему трудно, но он старается.
– И-извини.
– Да брось, всякое в жизни бывает. И это… если ты так сильно расстроился из-за пересдачи, не волнуйся, я приду завтра на экзамен, – она радостно улыбнулась. Блеснуло кольцо в носу. Синицына носила серьги с перевёрнутым крестом, красила глаза безумными фиолетовыми тенями, постоянно пропадала на вечеринках. И тем не менее помогла ему.
Давид должен ей за сегодняшний день по гроб жизни.
И тем не менее у него была ещё одна просьба:
– Можешь всем сказать, что ударила меня?
***
Пара слов от автора:
Спасибо за отклик на историю. Мне приятно, что вам нравятся герои.
Другие произведения Анны Рудиановой
6. ГЛАВА 6. Да как рука-то поднялась?!
Ирина Синицына
– Чё?
О чём этот ботан очкастый только что попросил?
Ох, не очкастый, очки-то он выбросил.
И да, серые глаза у него офигеть какие странные. По всей комнате рыщут, словно обыск устраивают.
Такой необычный серый, почти прозрачный цвет. Но когда Хворь буйствовал в туалете, они точно были чёрными.
Удивительное изменение.
Но вернёмся к просьбе.
– Можешь всем сказать, что ударила меня? – повторил Хворь.
Нет, он не пошутил. И мне не послышалось.
– И зачем?
– Чтобы было какое-то оправдание этому, – он ткнул пальцем себе в лоб.
Я пригляделась к шишке, залепленной двумя пластырями с розовыми цветочками. Когда Хворь не зализывал волосы набок, он становился похожим на нормального человека. Стрижка под каре больше не казалась пластмассовой накладкой, немного растрёпанные пряди торчали в стороны и были уже не серыми, а пепельными, придавая старосте бомжеватый, но милый вид.
– И что же ты придумал? – спросила я с опаской. Судя по лихорадочному блеску глаз и постоянно облизываемым губам – ничего хорошего. Давида почти трясло от страха.
И пусть я пока не выяснила, что тому виной, обязательно докопаюсь до правды.
Не для того, чтобы щемить потом Хворя по углам, просто мне интересно.
Похожие книги
