Внезапно, тишину разорвал короткий, почти неслышный свист. Алия инстинктивно пригнулась. Миг – и песчаная дюна впереди, казалось, взорвалась изнутри, рассыпаясь в миллионы сверкающих стеклянных осколков. Первый выстрел. Не взрыв, не грохот, а какой-то… чистый, режущий звук, больше похожий на разряд статического электричества, чем на смертоносную атаку.
– Всем укрытие! – крикнула Алия, хотя и понимала, что это бесполезно. От такого оружия укрыться было невозможно.
Ответный огонь с базы сопротивления последовал незамедлительно. Устаревшие “калаши” и гранатометы бессильно выплевывали пули и снаряды в пустоту. Это было похоже на попытку остановить цунами с помощью ведра.
Солдаты Алии, словно запрограммированные, без лишних слов и команд открыли огонь из “Рапторов”. За секунду, песчаная равнина превратилась в адский пейзаж. Невидимые лучи энергии с легкостью пронзали бетонные стены и металлические конструкции. Бункеры вспыхивали яркими, ослепительными вспышками, превращаясь в оплавленный металл и обугленный песок. Никакой крови, никаких криков, никаких предсмертных стонов. Только странный запах озона и горячего песка.
Алия стояла, как завороженная, наблюдая за этой безмолвной бойней. Часть ее, профессионального солдата, восхищалась эффективностью нового оружия. Другая, человеческая часть, содрогалась от ужаса. Она не чувствовала триумфа победителя, лишь гнетущую пустоту и какое-то смутное предчувствие неминуемой катастрофы.
– Доклад! – крикнула она лейтенанту Рамиресу, стоявшему рядом.
– Полное уничтожение, капитан, – доложил Рамирес, голос которого дрожал от волнения. – Потерь с нашей стороны нет.
– Отлично, – сухо ответила Алия. – Зачистка территории. Проверить на наличие выживших.
Она знала, что выживших не будет. “Раптор” не оставлял шансов. Но приказ есть приказ.
Когда солдаты двинулись вперед, в сторону дымящихся руин, Алия осталась стоять на месте, вглядываясь в горизонт. Что-то в этой победе казалось неправильным, каким-то… уродливым. Слишком легко, слишком быстро, слишком… стерильно. Она чувствовала себя не героем, а скорее… дезинсектором, уничтожающим вредных насекомых.
К ней подошел сержант Кхан, ветеран с обветренным лицом и глазами, полными мудрости.
– Что-то не так, капитан? – спросил он тихо.
Алия вздохнула. Кхану она доверяла больше, чем любому офицеру в штабе.
– Кхан, – сказала она, – ты помнишь старые войны? С автоматами и гранатами?
– Конечно, капитан. Я начинал еще там.
– Там, – продолжала Алия, – была… грязь. Кровь. Страх. Но там была и… человечность. Мы видели лица наших врагов. Мы понимали их мотивы. Мы знали, что они такие же люди, как и мы. Просто… оказались по другую сторону.
Кхан молчал, внимательно слушая.
– А сейчас? – Алия обвела рукой дымящиеся руины. – Сейчас мы убиваем… что-то. Не людей, а какие-то… цели. Без лица, без имени, без истории. Просто… цели для уничтожения.
– Это война, капитан, – сказал Кхан. – Война никогда не бывает красивой.
– Я знаю, – ответила Алия. – Но мне кажется, что эта война… особенно уродлива. Она лишает нас всего, что делает нас людьми.
Кхан положил руку ей на плечо.
– Мы солдаты, капитан, – сказал он. – Мы выполняем приказы. А думать – это работа генералов.
Алия усмехнулась.
– Ты прав, Кхан. Слишком много думать – вредно для здоровья. Особенно на войне.
Она снова посмотрела на горизонт. Солнце поднималось все выше, испепеляя землю. В воздухе висел запах озона и смерти. Она чувствовала, как что-то меняется. Не только на поле боя, но и в ее душе. Что-то необратимо ломалось.
