Майор раскрыл папку, положил перед собой бланк протокола и включил диктофон.
– Ну… я приехал… – начал судорожно вспоминать Андрон. – Зал уже сидел… наследник тоже был… Петров… Слушайте! – перебил он сам себя. – А может, это проделки Петрова?! Он какой-то мутный, из ниоткуда…
– Петрова мы проверили в первую очередь, – отмахнулся майор. – Он реально сын Лучезарного. Звёздный папаша его заделал машинистке, которая печатала ему тексты ролей. И растворился в воздухе сразу же, как любовница сообщила, что ждёт ребёнка. А наличие ещё двадцати наследников Лучезарного Петрову совершенно невыгодно. Да он и возможностей таких не имел. Обыкновенный продавец, ему в кои веки подфартило. Давайте дальше.
– Пришла вдова… приехала Ляля… они ещё в гримёрке пикироваться начали…
– Короче!
По командам майора: то «короче», то «а вот здесь – детальнее», Гулахов прожил заново весь осенний вечер, который полагал своей величайшей удачей, пока он не вышел боком. Сообща они восстановили, что минералку и печенье расставили по столам в комнате отдыха, что одна старушка не смогла открутить пробку бутылки и пожаловалась, пригласили охранника, и он вскрыл сразу все бутылки воды, стоявшие на столах. Их выпили…
– Откуда вы узнали, что бабушка не смогла открыть бутылку?
– Наша дурища офис-менеджер ко мне прибежала с этой ерундой! Я объяснил, что это её забота. И хотел уволить после программы. Но забыл.
– Она может стать важным свидетелем.
…до начала программы никто не рвался пить и есть, а вот в перерыве всех как пробило… вода мигом кончилась, и даже печенье растащили… перерыв объявили на полчаса, но он затянулся… А потом началась вторая часть съёмок, и вот тут…
Гулахова подбросило. Он вытаращил глаза и вытянул в сторону майора трясущийся указательный палец.
– Точно! А под конец передачи встал какой-то хрен в зале и ехидно спросил, не думаю ли я, что у меня может оказаться ДНК Лучезарного!
– Так и спросил? – оторвался от заполнения протокола майор.
– Так и спросил!
– А вы что ответили?
– Отшутился. Я тогда не придал этому значения.
– А когда придали?
– Да вот только сейчас, – погрустнел Гулахов.
Допрос с пристрастием перешёл на фигуру анонима: как он выглядел, как был одет, не показался ли Гулахову знакомым, не говорил ли ещё чего-то… На большинство вопросов Гулахов ответов не знал. Ему тогда было совсем не до человека из зала.
– А почему он обратился именно к вам, а не, допустим, к Ивану Прибытько? – задумался майор.
– Ну… я же всё-таки в центре внимания, – скромно потупился герой.
– В центре внимания были Петров и вдова Лучезарного, – поправил Гусарский. – А провокатор обратился к вам. Значит, имел основания – какие?
– Понятия не имею! – вспылил измученный ведущий. – Вы что, думаете, я тоже внебрачный сын этого старого козла? Тысячу раз нет! Что бы там Харчевнин ни плёл!
– Совсем не это я думаю, – строго сказал майор. – Я думаю, что вы на его, провокатора, глазах, что-то сделали… Кстати, вы сами эту воду пили? – внезапно повысил он голос.
– Какую? Поддельную грузинскую? Да вы что! – фыркнул Гулахов. – Я пью только «Перье»… как в том ресторане…
– А в ресторане вы когда были?
– Через два дня после записи. На радостях, что у нас рейтинги взмыли.
– Значит, через два дня после студии вы уже были «наследником» Лучезарного? Это не могло быть просто так. Вспоминайте! – велел майор, как Кашпировский.
И Гулахов вспомнил.
