Он действительно пил эту чёртову воду! Бездумно. Пожаловался на то, что горло пересохло, офис-менеджер поднесла ему стаканчик, он проглотил – и забыл.
– Так-так, – протянул майор и потёр руки. – Что-то вырисовывается. Спасибо за беседу. В студии есть видеокамеры?
– У меня везде есть видеокамеры! – похвастался Бабасов. – Даже в туалетах.
– Похвально! А сколько хранятся записи?..
***
– Дом окружён! Выходить по одному с поднятыми руками! – кричал в мегафон майор Гусарский. – Выходите, пока не ворвался спецназ.
Дом (не приписанный ни к одному муниципальному образованию, старинный и кряжистый, помнящий, может, Распутина, а может, и Наполеона) стоял на опушке леса в самом дальнем от столицы районе Владимирской области.
Контора разыскивала его, как в сказке про Кащееву смерть: дуб на взморье, сундук на дубе, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла, а на конце иглы – гибель злодея. Конец иглы указал на деревянный дом за почерневшим от времени частоколом. Над высоким забором торчал обгрызенный непогодой конёк крыши. А посреди частокола, точно пряжка на ремне, красовалась наглухо закрытая калитка. В довершение сказочной атмосферы неподалёку на опушке чёрным вороном притаился автобус со спецназовцами, готовыми к захвату.
Они не понадобились.
Калитка скрипнула.
– А почему вы ко мне обращаетесь во множественном числе? – дурашливо спросил человек, появившийся в проёме. Он был ниже забора и одет по-сельски: в резиновые опорки и засаленную телогрейку. Андрон Гулахов, сидевший в автобусе спецназа, узнал в нём загадочного зрителя из студии и стал возбуждённо толкать вооружённых людей под локти: «Это он! Тот самый шутник!»
– Я тут один. Совсем. Наркоту не варю, гранаты не собираю, подмётные письма не составляю – за что же ко мне со спецназом приехали?
– То, что делаете вы, хуже всякого оружия! – сурово пояснил майор.
– А что я такого делаю? Живу на даче, отдыхаю…
– Изменяете геном человека, что прямо запрещено законами РФ!
– Да бросьте вы, Штирлиц! – весело отреагировал мужчина. – Максимум – грибы солю! Ничего сложнее, клянусь.
Удивительно – но обыск, проведённый по всем правилам, даже с понятыми, за которыми сгоняли на спецназовском автобусе в ближайшую деревню за пять километров, показал, что хозяин дома не юродствует. Он действительно солил грибы. На кухне обнаружились россыпи чёрных груздей, груды головок чеснока, вязки стеблей укропа и смородинового листа. И никакой медицинской аппаратуры, никаких препаратов подозрительнее аспирина, никаких «чёрных списков» лиц, назначенных на изменение генома, а также и никаких следов уже проведённых операций. Но именно на такой случай и был захвачен Гулахов. Всё ещё отставного телеведущего завели в дом, и он набросился на хозяина с воплем: «Я тебя, гада!.. Всю жизнь мне переломал!»
Когда нервную телезвезду отцепили от телогрейки лесного человека и при понятых провели официальное опознание, майор Гусарский предложил хозяину избушки Бабы Яги проехать с ними. Предложение, по сути, было приказом, и человек не посмел ослушаться.
…Коричневая карболитовая лампа образца 1940-х годов, пережившая несколько поколений следователей и несколько аббревиатур в инвентарном номере, светила прямо в лицо задержанному. Майор Гусарский привычно заполнял протокол допроса под диктофон.
– Фамилия, имя, отчество?
– Крылов Иван Андреевич.
– Всё шутите, – неодобрительно констатировал сотрудник.
