– Кому набил? Кто не поболтает? – ужаснулся Егоров.
– Да Петров! Кто же ещё наболтал? Петров-то знает, что я модельщик, по модельной обуви мастер. Ну, ему сказали, вот, дескать, смотри, какие у капельмейстера сапоги-то, вот ты бы такие сделал нам-то, а он и брякни, это-де Кухаров, он модельщик! Только вот, товарищ старший лейтенант, никуда я отсюда не пойду. А силком если перетянут, то тут уж не знаю, быть скандалу!
Егоров успокоил Кухарова, сказав ему, что на все претензии Комлева он ответил отказом.
А Комлев своё обещание «прижать» решил осуществить. Все военные вместо шинелей носили тёплые куртки. Одежда, не ласкающая глаз и не придающая должного вида. А тут прислали шинели и разнарядку для них, для оркестра, Егоров видел своими собственными глазами. Но когда старшина Сибиряков, в точном соответствии с графиком, позвал людей подмеривать и получать шинели, то зав. вещевым складом заявил, что разнарядки на оркестр нет, да и шинелей-то уже нет, всё выдано в батальоны!
Расстроенные пришли музыканты восвояси, и старшина доложил обо всём этом Егорову.
– Вы бы, товарищ старший лейтенант, сходили бы к командиру части или к майору Залесскому. Всё бы в порядке было! Уж неужели музыканты хуже всех? Уж на что транспортная рота, хозяйственный взвод – и те в шинелях, а мы как нестроевщина какая!
Но у Егорова созрел более коварный план. Теперь он хотел отомстить Комлеву за его такой скверный «ход» так, чтобы вся часть видела его, комлевское, поражение.
– Ничего, – сказал Егоров старшине. – Вот послезавтра будет построение части, мы выйдем, в чём теперь ходим, а там посмотрим! Придётся Комлеву из-под земли шинели доставать! Не унывайте, будем все в шинелях!
А Кухаров тем временем провёл глубокую разведку и доложил, – а информации Кухарова можно было доверять полностью, – что вся часть, вплоть до самых мизерных, обслуживающих подразделений, как, например, охрана полигона, получила шинели, и что без шинелей остался только один оркестр, и что старшина – заведующий вещевым складом очень веселился и интересовался – чем, дескать, провинились музыканты перед Комлевым, и что Комлев выдал шинели даже тем, кому они не были занаряжены, погнав на них фонды оркестра!
А построение было на большом плацу, на южной стороне лагеря. Действительно, вся часть была в шинелях и, конечно, выглядела совершенно по-другому. Оркестр же вышел чуть-чуть позже, буквально за пять минут до появления командования и на виду всей части в своих куртках, правда, тщательно подпоясанных, достаточно аккуратных, но всё-таки не ласкающих взора, строевым шагом прошёл на своё место. Всё шло как положено! Прозвучала команда «Смирно», оркестр заиграл Встречный марш, появилось командование. После принятия рапорта была дана команда «Вольно» и командир части в сопровождении штабных командиров начал обход своих подразделений. И прямо, начав с правого фланга, подошёл к оркестру. Не поздоровавшись с оркестром, ещё за несколько шагов до него, он весьма сурово, громко спросил у Егорова:
– Что это такое? Почему в таком виде? Объясните, товарищ капельмейстер!
Расчёт Егорова был верен. Скандал назревал!
– Оркестру шинели не выдали, товарищ майор. В складе заявили, что на оркестр нет наряда и нет самих шинелей.
– Когда оркестр ходил получать шинели? Прозевали, что ли?
– Никак нет. Точно по графику.
– Кто сказал, что шинелей нет и наряда нет?
