В общем, минут через пять все документы, включая и продовольственный аттестат, и деньги, были получены и Егоров мог отправляться.
Старшина Королёв уже стоял неподалёку от штаба с планом занятий в руках и ждал его распоряжений.
– Да! План-то ведь надо дать на подпись! – Егоров взял в руки расписание и вернулся в штаб.
– Что такое? – недоумённо спросил Трусков.
– Чуть было не забыл! Надо утвердить расписание занятий. Начальник штаба должен просмотреть и подписать. А его нет! Незадача прямо!
– Ну, Егоров. Я подписывать не буду. Не дорос ещё! Завернихина, как правило, нет! А случай у вас – исключительный! Идите к командиру полка. Дескать, ввиду срочного отъезда и так далее! Идите, не робейте.
Егоров постучал в дверь кабинета Смеляка. Командир был один и что-то писал карандашом.
– Что у вас? Или не в порядке документы? – спросил он, подняв голову.
Егоров объяснил ему, что у него расписание занятий оркестра, что начальника штаба нет, а оставить неутверждённое расписание – неудобно, что он должен уезжать и поэтому просит подписать расписание командира полка.
– Ну что же! Вы правы. Давайте расписание.
Смеляк прочитал расписание, подписал его и, возвращая его Егорову, сказал:
– Привезёте инструменты – начнёте составлять расписания по-другому. Добивайтесь, чтобы оркестр был хорошим. И расписания я буду вам утверждать. Начальника штаба освободим от этого. Вас это устроит?
– Ещё бы, товарищ капитан! Благодарю вас!
– Ну, езжайте и возвращайтесь с победой! На обратном пути дайте телеграмму, вышлю людей к поезду, одному вам с инструментами не управиться. А в А** наймите носильщиков, грузчиков, не попадайте в смешное положение, время не то! Ну, счастливо! – Смеляк пожал руку Егорова, но сейчас же остановил его и сказал:
– А как вы доберётесь до Влг**? Вы вот что! Пройдите к штадиву и у дежурного узнайте, не идут ли машины в Влг**. Обычно они идут очень часто. Если есть, покажите командировочное предписание, и вас подвезут. И не забудьте на обратном пути дать телеграмму, прямо на моё имя.
Выйдя из штаба, Егоров передал утверждённое расписание старшине Королёву и зашёл в своё жилище взять туалетные принадлежности, полевую сумку и, на всякий случай, плащ, который по счастливому стечению обстоятельств был военного образца. Старшина Королёв, успевший отнести расписание в землянку, был уже здесь и заявил, что он пойдёт проводить своего начальника – «хотя бы до машины».
По пути к штадиву они очень хорошо поговорили по поводу дел, предстоящих молодому оркестру, и Королёв тут же сообщил свои личные замечания по отдельным музыкантам:
– Белоножский-то, видели его? Видно по всему, музыкант отличный! Трубач настоящий. Говорил, что служил в хороших оркестрах. И музыку знает. Как что назовёт, так сразу и напевает. Верно напевает!
Егоров вспомнил такого же, «всё знающего трубача» Петрова, уверенно занявшего пост постоянного сигналиста при штабе майора Рамонова, и сказал Королёву:
– Ох! К моему несчастью, повидал я таких «знатоков». Вы не обольщайтесь прежде времени, Королёв. Подождите! Появятся инструменты, проверим на деле, и, уверен, будут для нас с вами неожиданные сюрпризы! Хорошо бы было, если бы обошлось без них!
– Это, конечно, бывает! Но – видели Макстмана? Здоровенный такой, круглолицый? Баритонист. Ведь это же факт, что он играл в оркестре НКВД? Везде записано! Ведь случайно попал к нам, в результате того, что их оркестр послали на операцию! Случай! Но ведь баритонист, никуда не денешься!
