Вздрагивающий от каждого шороха в кустах, мальчик спросил бабку:
– Неужто ты не боишься ходить здесь, а если медведь на нас бросится?
За неё ответил хромой старик:
– Пока можешь успокоиться, мы не увидим его ещё три дня.
– Почему?
– Зверь сыт.
Орей ничего не понял из слов Клека, но тот надолго замолчал и до вечера не проронил ни слова.
Два следующих дня люди работали не покладая рук.
Клек ловил и вялил рыбу, бабка с внуком таскали хворост и полуобгоревшие доски из посёлка, собирая растущие на их пути грибы.
К закату солнца, измученные, они развели костёр у входа в землянку и стали варить в котелке похлебку из грибов и репы.
– Всё! От костра не отходи, если хочешь жить! – Старик внимательно посмотрел в глаза мальчику. – Лишь только стемнеет, медведь снова придёт к нам.
– Но ведь его четыре дня не было! Может, совсем ушёл отсюда?
С мрачным видом Клек покачал головой и хрипло процедил сквозь зубы:
– Даже не надейся! Теперь зверь крепко повязан с нами.
Орей почувствовал, как холодок пополз по спине, а сердце будто сжала чья-то безжалостная рука. Он представил огромные клыки медведя у своего горла и страшные когти, сдирающие с тела кожу вместе с мясом. И тут же слёзы ручьями хлынули по впалым щекам Орея. Мальчик понял, куда делся Болебор и почему последние дни зверь не приходил к землянке…
– Эй, сотский! – раздался громкий голос. – Ты, никак, уснул?
В дверях стоял княжич Вадим и, судя по выражению лица, сходил к князю Гостомыслу он напрасно.
– Тебя долго не было, вот и задремал я маленько. – Орей провёл ладонью по лицу, ощущая под пальцами влагу.
– Государь не желает со мной говорить и даже своим видом показывает, что мы уже всё с ним обсудили. Что мне теперь делать?
Усталость и равнодушие накатили на сотского. Не хотелось ни думать, ни разговаривать. Внутри дрожала каждая жилка, словно он ещё раз повстречался с тем чудовищным зверем, что преследовал его во снах с самого детства.
– Мне нечего сказать тебе, княжич!
– Как это нечего? – удивлённо поднял брови Вадим. – Придумай что-нибудь, ты ж мой болярин!
– Я всего лишь сотский, – скривил губы в ухмылке Орей. – Да и то под рукой тысяцкого Селислава, а не под твоей. А болярином ты обещал сделать племенного вождя Родогора, коли он твою сторону примет.
– Что с тобой? – возвысил голос княжич. – Забыл, с кем разговариваешь? Иль не выспался? Ступай к себе! Завтра решим, как поступать дальше!
Чуть пошатываясь, сотский вышел во двор и направился к реке. Ему хотелось о многом подумать.
В очередной раз Орей осознал своё полное одиночество. У него не было друзей и родных, а всё, что он в своей жизнь делал и делает – неправильно, подло и совершенно не нужно ему. И это новое знание уже никогда не даст ему покоя.
