«Охренеть, – думал Волков, спускаясь по лестнице. – Что это было? Это ж вылитый Матвеев. Что-то мне совсем не нравится весь этот цирк. Смирнов, если верить официальной информации и академику, безнадежно больной человек, а этот на смертельно больного совсем не тянет. Тем не менее его знают соседи, и живет он в этой квартире не первый день. Матвеев же смотался из "Консервов" всего несколько дней назад и раньше из Кыргыта не выезжал. Невозможно уехать из "Консервов", чтобы об этом никто не знал, это не то место. Нужно это дело хорошенько обмозговать».
Волков, наконец, вышел из подъезда и, повертев головой, обнаружил за перекрёстком вывеску какого-то кафе.
В кафе Волков заказал сто граммов коньяка и закуску и принялся ломать себе мозг дальше.
«Всё это смахивает на какую-то шпионскую игру. Залегендированный под Матвеева агент иностранной разведки двадцать лет прикидывается работягой и живет в откровенной заднице в ожидании своего звёздного часа. Его люди подготовили ему новую легенду, жильё и документы, снабдили пятью миллионами долларов, которые переправили с помощью безнадежно больного агента, ну и так далее…
Бред какой-то в голову лезет, – мотнул головой Волков. – Поеду в гостиницу, куплю водки и напьюсь. Пусть мозги отдохнут».
Серега
Середина октября. 1993 год. Посёлок Кыргыт
Серега стоял на остановке общественного транспорта и старался как можно глубже засунуть руки в карманы старенькой летней куртки, чтобы сохранить последнее тепло, которое уносил из его тела холодный осенний ветер. Ветер гонял по пустой дороге желтые, ещё не просохшие после дождя листья и теребил потрёпанную Серёгину куртку. А на дороге голяк.
«Где эти гребаные маршрутки?» – тоскливо вслушивался Серега, пытаясь определить по звуку за поворотом, не появится ли из-за него хоть какой-нибудь транспорт.
Дойти до дома пешком можно было часа за полтора. Ну или минут за сорок, если шпарить быстрым шагом. И он бы уже, наверное, дошёл, если бы не боялся, что как только он отойдёт от остановки, то как раз и пропустит эту самую маршрутку. Потому как идти пешком нужно было не по дороге, а напрямую, через осенний, залитый дождем лес, по тропинке, заросшей высокой, а теперь ещё и мокрой травой.
Времени до наступления сумерек оставалось совсем немного, от силы полчаса. И, как назло, с неба снова начал накрапывать мелкий промозглый дождь, мокрые брызги которого порывистый ветер бросал из стороны в сторону, умудряясь забросить их даже в рукава куртки. А маршрутки всё не было.
Поймать такси или какой другой транспорт здесь было вообще не реально. Во-первых, денег у Сереги было – голь, моль и ноль по вдоль, то есть ровно на маршрутку, а во-вторых, эта дорога вела в тупик, упираясь в ворота старого консервного завода, который нынче не функционировал, а территория его была отдана под какие-то склады. И судя потому, что уже года три они стояли пустыми, склады загнулись так же, как и консервный завод. Хотя охрану на них держали и даже платили, хоть и сущие копейки, но зато регулярно и без задержек. От былого заводского хозяйства остались лишь полуразвалившийся от старости деревянные двухэтажные бараки, в них доживали свой век бывшие заводские работяги, одним из которых был и сорокалетний Серега.
Когда-то у него и деньжата водились, и он даже прикидывал, как, выйдя на пенсию, купит на свои сбережения домик на юге и будет доживать свои дни, любуясь на яблони в собственном саду. Потом в стране начался бардак, и Серега в одночасье лишился не только мечты о домике на юге, но и всех своих сбережений.
