Хайдес улыбался на удивление добродушно, кивал так понимающе, и меня распирало желанием делиться с ним самым важным. Он ласково щурил темные глаза, которые при близком рассмотрении оказались необычайного темно-синего цвета, а вовсе не карие, как мне показалось сначала. Слушал он очень участливо! И это так будоражило с непривычки, что я уже почти решила, как назову наших детей.
- Поверь мне, когда у тебя будут проблемы, будут они от скуки, - все-таки не удержался он, - Но я понимаю, о чем ты говоришь. Как будто между тобой и остальными стеклянная стена?
Я ошарашено хлопнула ресницами.
- Точно… Точно, как стеклянная стена! - закивала я, не понимая, как он вообще смог прийти к такому выводу из моих слов, - Тоненькая такая - все слышно, все видно. Но ты как будто отдельно. Все такие поглощенные друг другом, вспыхивают и гаснут, а ты в стеклянной комнате.
- Будто замерший во времени… - продолжил он, и я опять закивала как болванчик.
- Наблюдаешь только, а сам учавствовать не можешь!
- Вот! - он вскинул палец вверх, - Значит то, о чем я говорил, тебе, наблюдателю по жизни, очень подойдет.
Я заворожено ухватывала каждое его слово.
- А что ты там говорил?
- Спрашивал, не хочешь ли ты работать в местной газете, - улыбнулся парень, - У них там как раз корреспондент криминальной колонки на пенсию ушел.
Внутри все закаменело. Точно! Вот чего я его заболтать пыталась! Как есть дура - кажется, заболтали меня.
- Д-да нет… Хайдес, знаешь, что-то не хочется! - я улыбнулась в ответ, - Я уже решила, что это все не мое и мне пора замуж. Да и где я, а где криминал?.. Для них может молодая и образованная я была бы очень к месту, но мне-то оно зачем?
Если мне откажут и там - об этом узнает весь город… Стоило только представить, у меня руки леденели от ужаса! Да если бы меня колдуны с Той Стороны утащили на какой-нибудь кровавый ритуал, это было бы не так страшно! Одно дело унижаться в столице, где об этом никто не узнает, а другое - где меня в лицо помнит каждая собака! Нет, нет и нет. Среди горожан меня знали неплохо - и знали как девушку разумную, вежливую и довольно спокойную. А если я как-то неосторожно напишу про знакомых? Как мне потом людям в глаза смотреть?..
- Хочет!
Оконные рамы чуть не вылетели под матушкиным напором. Она с перекошенным лицом аж наполовину перекинулась из окна во двор.
- Мам?.. - ахнула я и тут же подскочила со скамейки.
Я подхватила ее поперек груди, чтоб, не дай Бог, не перевернулась, и тут же получила тумака.
- А ну, ти-ха, позор рода человеческого! - гаркнула она и тут же разулыбалась гостю, - Хайдес, голубчик мой любезный, а своди-ка ты ее прогуляться до редакции этой газетки, а? Проследи для меня, будь душкой, чтоб девочка не соскочила как последнее ссыкло. Руки есть, ноги есть, грамоту знает. Значит, она им подходит!
- Мам! А как насчет моих желаний?! - возмутилась я.
Я уже решила, что Хайдес станет мне вполне сносным мужем. Может я даже смогла бы в него влюбиться, если поднатужусь. Ну какие криминальные сводки?! Разве этого должна желать дочери хорошая мать?
- Какие желания? - искренне удивилась мама, - Детка, с некоторых пор я отказываюсь вообще слушать, что ты там говоришь. И как я раньше не замечала твоего пустословия?..
- А на чай не останетесь? - спросила Рина, уже расставляя чашки.
- Останемся!
- Не останутся! - мы с мамой выкрикнули в одно время.
