Он любил запах лавры в жаркие дни. Любил смотреть за играми лебедей в чистой глади Корони. Это не было его родной землей, но он выбрал ее как любимую, и любил со всеми недостатками, которых тоже было немало.
Как говорили старшие, он родился в одной из человеческих деревень, где за необычный дар его хотели сжечь. Так люди поступали с «подкидышами», детьми с колдовским даром. Считалось, что нелюди похищают настоящих детей и меняют их своими.
- Зачем нам человеческие дети? - с наивным удивлением всегда возмущался учитель, - Подменить обычного ребенка на одаренного? Какая от того польза?! Видимо нас считают не только кровожадными, но еще и не очень умными.
Он мало что помнил о своем детстве, но хорошо помнил, как языки пламени вились перед глазами, обдавая лицо удушливым жаром. Он не помнил, чтобы ему было страшно или обидно, помнил только мысль: «Так вот что такое горячо!»
Из огня его спас учитель и привел в самое большое прорицалище Лебединых Озёр, взяв под свое покровительство и себе в ученики. Его там не любили. Не обижали, повинуясь воли учителя, брезгливо жалели порой, но не любили. Он не роптал. В его родных землях нелюдя бы вообще сожгли и не испытали бы даже брезгливой жалости. А его спасли от смерти, привели в священные рощи, кормят, поят и учат.
И все же он вовсе не чувствовал восхищенной благодарности к благодетелям. Отчего-то он всегда твердо знал: его приняли, потому что он может быть полезен. А раз так, нужно быть очень-очень полезным - как-то особенно полезным! - и тогда свысока на него смотреть больше не будут.
Раз он полюбил это место, значит оно должно полюбить его в ответ.
***
Девочка с легким характером.
Примерно так меня видели окружающие, о чем нередко и сообщали мне прямо в лицо. Не то что бы это было не правдой: в определенном смысле, под определенным ракурсом и в определенных ситуациях я была очень - ну очень! - легким человеком.
Я редко доставляла проблемы; у меня почти всегда было хорошее настроение; я не особо-то обижалась на людей, даже если они меня обижали и редко грузила других своими проблемами. Ну какие могут быть проблемы у самого счастливого человека на свете!
И никто-то не знал, что девочки придирчивее еще поискать надо! Придирчивость моя направлена была преимущественно на меня, но и других стороной не обходила. Просто я благоразумно помалкивала о своих наблюдениях. Порой - не желая смущать людей, иной раз - не желая ставить в дурное положения себя саму.
Не то что бы люди мечтали услышать критической разбор их личности, внешности, ума и привычек.
Миссис Реган никогда не узнает, что желтый ее старит, картина в ее гостиной безвкусно-вульгарная, а ее совершенно наигранный «препарирующий» взгляд выглядит нелепо и не производит желаемого эффекта - если только она не желает выглядеть глупо.
Мистер Реган останется в блаженном неведении, что аккуратно разложенные на столе «умные» книжки буквально кричат о желании казаться умным - и вызывают жалость, а не уважение. Я бы на его месте их убрала куда подальше. Но я не была на его месте, конечно, так что мистер Реган может и дальше вызывать в людях жалость своими очевидными попытками.
Если дядя Рез от кого-нибудь услышит, что остатки волос лучше сбрить, потому что зачесать их так, чтобы не было видно залысину, уже не получится - то это точно буду не я!
Сама я в плане внешности предпочитала даже не стараться. Я не смыслила в моде, и любая попытка выглядеть стильно выглядела бы скорее жалко. Как будто я хочу кому-то понравиться, но получается из рук вон плохо. Таких женщин, симпатичных, но до смущения безвкусных - пруд пруди!
