Кора не смогла бы поговорить с тетей один на один. Она не вымолвит и слова, если женщина посмотрит на нее своими добрыми глазами, если поцелует как обычно - ну как она может ее обидеть? Тоже не подходит.
Было одно очень изящное, но очень подлое решение, которое принимать не хотелось. Но в голове одна карточка летела за другой, и в каждом плане, что получалось придумать, что-то да не подходило. Подходящая карточка лежала в стороне и только ждала своего часа - часа, когда девочка с отвращением смирится с ее кривой картинкой.
Когда все собрались за обедом, у Коры руки уже были ледяные, а от себя было немножко противно, но она все подначивала себя, что тетя сама виновата, что это не она предала ее, а тетя предала их всех.
Нужно было сделать так, чтобы Ринка даже не подумала, что это из-за нее, а ей самой бы не пришлось говорить с тетей.
Она залезла папе на колени и поцеловала его прямо в губы у всех на глазах. Не так, как обычно целовала его в щеку - быстро, со смехом - а задержавшись на пару глухих, испуганных и очень долгих ударов сердца.
Папа ошалело захлопал глазами, а мама тут же схватила ее за шкирку, перетаскивая к себе на руки.
- Вот бесстыжая! Ты что творишь?!
- А что такое? - Кора притворилась, что не понимает, что сделала не так.
Вообще-то, она уже как-то целовала папу. Раз мама целует, то ей, папиной дочке, можно тем более! И ей уже папа объяснял, что в губы целовать можно только жене, и если целует не жена, то это подло по отношению к ней. И Кора это вовсе не забыла. Ее это немного раздражало, ведь папу она считала в первую очередь своим, и только потом маминым, но она не спорила. Маму она тоже любила, и расстраивать ее не хотела. Тем более, ей не нравилось, когда на нее смотрели так, будто она сделала что-то неправильное.
Но если она сделает вид, что забыла о том разговоре, ей же поверят?
- Если тете можно целовать папу в губы, то мне тем более - можно!
На беседку, где они обедали теплыми днями, упала тяжелая тишина. Мама медленно повернула голову в сторону сестры. Может, если бы та засмеялась, если бы удивилась - никто бы и не обратил внимания на слова девочки, но женщина сидела бела как мел, с пустыми глазами, в которых стояли слезы.
Однажды тетя целовала папу, когда тот спал, и Кора уже знала, что так нельзя, но никому не сказала. Почему-то ее было жалко. Кора следила, чтобы тетя больше не подходила к ее папе слишком близко, конечно, да и сама тетя всегда держалась от него на расстоянии…
С того дня тетю она видела только однажды. Та издалека провожала Кору в школу долгим тоскливым взглядом побитой собаки, а потом уехала на другой конец страны и больше о ней девочка не слышала.
Поцелуи в моей жизни почему-то всегда случались как-то нелепо. Или они всегда нелепо заканчивались? Мой первый поцелуй с мальчиком случился в шестнадцать. И это был не мальчик! Скорее, уже мужчина. Я долго воображала, будто он просто очень милый и дружелюбный человек, не замечая ни его ухаживаний, ни недовольного прищура сестры в его сторону.
А потом он вдруг меня поцеловал. А мне уже было шестнадцать и… мне было любопытно. Я была слегка разочарована отчего-то, но не оттолкнула его. Оттолкнула его Ариана, взвившись, будто дикая кошка! Моя милая Ариана была отчего-то в таком бешенстве, что даже не заметила, что задела меня локтем. Мужчине она лицо тоже расцарапала под веселое улюлюканье соседей. Карикатура с названием «Старый дурак и нежные девичьи ручки» вышла в местной газете уже к следующему утру. Тогда же вылез под глазом фингал. Нежные девичьи ручки приласкали не только старого дурака! Но мой фингал почему-то тоже записали на его счет. Сестре было стыдно до слез, а мне карикатура даже понравилась!
